В его сознании только одно воспоминание, но для стороннего наблюдателя смотрящего на мага, может казаться, что маг действует одновременно в двух различных эпизодах. Маг, однако, вспоминает два отдельных единых мгновения, потому что клей его описания времени не связывает его больше!
Когда дон Хуан закончил говорить, я был уверен, что у меня поднимается температура.
Дон Хенаро рассмотрел меня любопытными глазами. — Он прав, — сказал он. — мы всегда на один прыжок позади. Он стал двигать руками так, как перед этим делал дон Хуан. Его тело начало дергаться, и он отпрыгнул назад сидя. Казалось, у него была икота и каждый ик заставлял его тело прыгнуть назад. Он начал двигаться назад, прыгая на заду, и пропрыгал до конца веранды, а потом обратно.
Вид дона Хенаро, прыгающего назад на ягодицах вместо того, чтобы быть забавным, как это должно было быть, привел меня в такой ужас, что дону Хуану пришлось меня несколько раз ударить костяшками пальцев по лбу.
— Я просто не могу ухватить всего этого, — сказал я. — И я тоже не могу, — ответил дон Хуан, пожимая плечами.
— И я тоже не могу, дорогой Карлитос, — добавил дон Хенаро.
Моя усталость, весь объем чувственных восприятий, то настроение легкости и юмора, которое превалировало, и клоунада дона Хенаро были слишком большой нагрузкой для моих нервов. Я не мог прекратить возбуждения в мышцах моего живота.
Дон Хуан заставил меня покататься по земле до тех пор, пока я не восстановил свое спокойствие. Затем я опять сел, глядя на них.
— Дубль материален? — спросил я дона Хуана после долгого молчания.
Они посмотрели на меня. — Есть ли у дубля материальное тело? — спросил я.
— Определенно, — сказал дон Хуан. — плотность, материальность — это воспоминания. Поэтому, как и все остальное, что мы ощущаем в мире, они являются той памятью, которую мы накапливаем. Память об описании. У тебя есть память о коммуникации посредством слов. Поэтому ты разговаривал с койотом и ощущаешь меня, как материального.
Дон Хуан пододвинул ко мне свое плечо и слегка толкнул меня.
— Потрогай меня, — сказал он. Я похлопал, а затем обнял его. Я был близок к слезам.
Дон Хенаро поднялся и подошел ко мне поближе. Он был похож на маленького ребенка с блестящими шаловливыми глазами. Он надул губы и долго смотрел на меня.
— А как же я? — спросил он, пытаясь скрыть улыбку. — разве ты не собираешься меня тоже обнять?
Я поднялся и вытянул руки, чтоб коснуться его. Мое тело, казалось, застыло на месте, у меня не было сил двинуться. Я попытался свои руки заставить коснуться его, но моя борьба была напрасной. Дон Хуан и дон Хенаро стояли рядом, наблюдая за мной. Я чувствовал, что мое тело сотрясается под неизвестной тяжестью.
Дон Хенаро сел и притворился обиженным, потому что я его не обнял. Он скреб землю пятками и пинал ее ногами, затем оба они покатились со смеху.
Мышцы моего живота дрожали, заставляя сотрясаться все мое тело. Дон Хуан отметил, что я двигаю головой так, как он рекомендовал мне ранее. И что это шанс успокоиться, отражая луч света уголками глаз. Он силой вытащил меня из-под крыши веранды на открытый участок и повернул мое тело в такое положение, чтобы на глаза попадал солнечный свет, идущий с востока. Но к тому времени, как он установил мое тело, я перестал дрожать. Я заметил, что сжимаю свой блокнот, только после того, как дон Хенаро сказал, что тяжесть бумаги заставляет меня дрожать.
Я сказал дону Хуану, что мое тело толкает меня уехать. Я помахал рукой дону Хенаро. Я не хотел дать им времени уговорить себя.
— До свидания, дон Хенаро, — закричал я. — мне сейчас нужно ехать.
Он помахал мне в ответ. Дон Хуан прошел со мной несколько метров к машине.
— У тебя тоже есть дубль, дон Хуан? — спросил я. — Конечно! — воскликнул он.
В этот миг мне пришла в голову сводящая с ума мысль. Я хотел отбросить ее и поспешно уехать, но что-то внутри меня не давало покоя. В течение многих лет нашей связи для меня стало обычным, что каждый раз, когда я хотел видеть дона Хуана, мне нужно было просто приехать в сонору или в центральную Мексику, и я всегда находил его, ожидающим меня. Я научился принимать это как само собой разумеющееся, и до сих пор мне никогда не приходило в голову что-либо думать об этом.
— Скажи мне что-нибудь, дон Хуан, — сказал я полушутя. — ты — сам, или ты — твой дубль?
Он наклонился ко мне улыбаясь. «Мой дубль», — прошептал он.
Мое тело взметнулось в воздух, как будто меня подбросили с ужасающей силой. Я помчался к своей машине.
— Я просто пошутил, — сказал дон Хуан громким голосом. — ты еще не можешь уехать, ты еще должен мне пять дней.
Они оба побежали к моей машине, пока я выруливал. Они хохотали и подпрыгивали.
— Карлитос, вызывай меня в любое время, — закричал дон Хенаро.


Видящий сон и видимый во сне.

Я подъехал к дому дона Хуана и прибыл туда ранним утром. Ночь я провел в мотеле так, чтобы выехать с рассветом и приехать к его дому до полудня. Дон Хуан был в задней части дома и вышел ко мне, когда я его позвал. Он тепло меня приветствовал и выразил, что рад видеть меня. Он сделал замечание, которое, как я думал, должно было заставить меня почувствовать себя легко, но произвело противоположное действие.
— Я слышал, что ты подъезжаешь, — сказал он и улыбнулся. — и убежал в заднюю часть дома. Я боялся, что если я останусь здесь, то ты испугаешься.
Он заметил, что я мрачен и тяжел. Он сказал, что я напоминаю ему Элихио, который был достаточно угрюм, чтобы быть хорошим магом, но слишком угрюм, чтобы стать человеком знания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101