Он вышел в холл и огляделся, ожидая встретить призрак. Но, когда вновь последовал крик, ему удалось различить слова.
– Илке, не покидай меня! – кричал отец.
Что там, черт возьми, происходит? Мать бросает отца? Скорее снег выпадет в июле.
Нерешительность сковала Улисса. Он замер на месте. Он не считал себя вправе входить в родительскую спальню, даже когда был совсем маленьким. И, Бог свидетель тем более не был склонен позволить себе такую вольность после вчерашнего.
Однако крики все усиливались, и они были так ужасны, что у него от страха волосы поднялись на затылке. Милостивые небеса! Да неужто его отец способен так выть? И, забыв о приличиях, Улисс промчался через холл и распахнул дверь спальни. Его отец стоял на коленях возле постели, укачивая в своих объятиях Илке.
– Что с мамой? – спросил Улисс.
Он с трудом узнал лицо отца, когда тот к нему повернулся. Казалось, Патрик постарел на десять лет. Его глаза запали, и по обеим сторонам рта пролегли глубокие складки.
– Твоя мать умерла. Улисс пошатнулся.
– Ты уверен? Не послать ли за доктором? – спросил он, цепляясь за возможность хоть на минуту отдалить страшную правду.
– Доктор не поможет. И никто не может. Она такая холодная! Думаешь, стоит накрыть ее еще одним одеялом?
Патрик говорил, как беспомощный ребенок. Он продолжал качать Илке на руках, и каждое его движение было безмолвным гимном скорби.
Улисс прошел через комнату и посмотрел на мать, стараясь не дать воли слезам, готовым вот-вот брызнуть из глаз. Он должен убедиться, что ничем уже не может помочь, думал он, протягивая руку, чтобы коснуться волос матери.
Он и сам не знал, чего ждал от этого прикосновения. Может быть, отец ошибся? В мозгу Улисса вспыхнула искорка надежды. Может быть, у нее кровоизлияние в мозг? Как бы скверно это ни было, но все же лучше, чем смерть.
Он прикоснулся к ее щеке.
Искорка надежды угасла. Кожа матери была холодна как лед. Ее не стало.
Отец оттолкнул руку Улисса. В его глазах горел огонь безумия.
– Не прикасайся к ней! Не смей ее трогать! Вчера ты разбил сердце своей матери. Ты убил ее. Если ты сейчас же не уйдешь, я за себя не ручаюсь – я могу убить тебя!
– Конечно, ты этого не думаешь. Ты не можешь так думать!
Он только что потерял мать. Неужели ему предстояло потерять и отца? Неужели смерть Илке так пошатнула рассудок Патрика?
– Убирайся, – прошипел Патрик. – Убирайся, пока цел!
Улисс сделал шаг назад, потом еще. Патрик снова повернулся к Илке. По его щекам катились слезы. Стоны, которые он при этом издавал, могли бы растопить даже ледяное сердце.
Улиссу страстно хотелось утешить его. Ему хотелось сказать отцу, что он его любит и что тот не одинок. Ему хотелось поддержать отца, разделить его горе, сделать все, что полагается внимательному и любящему сыну. Но он так и не осмелился сделать это.
Рио де Варгас всегда поднимался с первыми петухами, Уже десять лет он жил на ранчо Прайдов и вставал до рассвета, чтобы неожиданно нагрянуть на молодых работников, всегда старавшихся увильнуть от дел.
После женитьбы, как ни жаль ему было покидать теплую постель, которую он делил с Велвет, он не отказался от своих привычек. Ему нравилось смотреть, как булькает на железной печке кофе, и ждать, когда встанет Велвет.
Быть женой владельца ранчо – нелегкое дело, и Рио понимал это. В домашних делах он не оказывал жене существенной помощи, но считал своим долгом устроить так, чтобы в воскресный день она могла поспать подольше.
Он был в кухне, ожидая, пока огонь как следует разгорится, а кофе закипит, когда услышал громкий стук в дверь. В такой ранний утренний час он не ожидал гостей. Но в этом стуке слышалась тревога.
Хотя большинство фермеров уже перестали носить с собой оружие, Рио, отправляясь в одиночку на поиски скота, не считал лишним брать с собой оружие, поэтому каждое утро исправно пристегивал кобуру к поясу. Он проверил, заряжен ли пистолет, и направился к двери.
– Кто там?
– Улисс. Мне нужна твоя помощь.
Голос звучал странно, будто у говорившего в горле застряло нечто острое.
Какая помощь была ему нужна в этот утренний час? Принимая во внимание то, как Улисс обращался с Велвет и Райной, едва ли ему следовало рассчитывать на помощь Рио.
– Мой отец, – выкрикнул Улисс.
– Патрик – другое дело, – подумал Рио, откидывая щеколду и открывая дверь.
– Слава Богу, ты на ногах, – сказал Улисс. Лицо его казалось белым, бескровным. – С моим отцом неладно.
Сердце Рио подпрыгнуло.
– Он заболел?
Улисс пожевал нижнюю губу:
– Нет, это мать… Она умерла ночью во сне, и отец почти рехнулся. Ему нужны ты и Велвет.
– Я приведу жену, – ответил Рио.
– Я уже здесь, – послышался голос Велвет из-за его спины.
Рио обернулся и увидел залитое слезами лицо Велвет. Он дорого дал бы, чтобы сообщить ей это не так внезапно и грубо. Конечно, реакция ее все равно была бы такой же. Он подошел к жене и обнял ее.
– Все в порядке, родная. Тебе надо выплакаться. Велвет издала какой-то приглушенный звук, похожий на икоту, и высвободилась из его объятий.
– Я уже пролила целое ведро слез об Илке и, думаю, пролью еще море. Но сейчас я нужна Патрику. Бедняга не знал о надвигающемся несчастье.
Не знал? О чем? Что, черт возьми, говорит Велвет? Рио смотрел на нее как-то странно. Она была полностью одета, словно знала, что пойдет к Прайдам.
– Рио, иди запряги лошадей, – распорядилась Велвет. – Я сейчас же вернусь, только скажу Райне.
Несмотря на слезы, тон Велвет был уверенным и твердым. Она просто чудо, думал Рио, направляясь к двери, чтобы выполнить ее приказание.
Сердце Улисса все еще колотилось, дыхание было неровным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110