Я могу говорить только о себе. Я люблю вашу дочь так, как никого никогда не любил. Мне ужасно стыдно, что я в прошлом так гнусно обращался с ней. Думаю, вы знаете причины, но все они не извиняют моего поведения. Мне хотелось бы провести всю оставшуюся жизнь, стараясь заслужить прощение Райны и ваше.
– Ты шутишь или пьян? – взорвалась Велвет.
– Нет!
– Тогда к чему ты клонишь?
– Речь идет о любви, Велвет, о такой же любви, что связывала вас и Рио. Когда ты хочешь провести все оставшиеся тебе дни с одной женщиной, иметь от нее детей, вместе стареть, вместе радоваться и печалиться и жить друг для друга.
У Велвет от удивления приоткрылся рот. Она не могла заставить свои губы сомкнуться даже усилием воли.
Никогда в жизни она не слышала таких речей ни от одного мужчины. Наконец-то мальчик стал мужчиной, подумала она со вздохом. Будь она помоложе…
Она прогнала эту мысль и постаралась думать о внуках и том, как будет качать их на коленях.
– В конце концов ты же сын Илке, – сказала Велвет, проглотив комок в горле.
Улисс улыбнулся.
– Я привык считать вас второй матерью. Мне бы хотелось, чтобы эти времена вернулись.
– А ты не думаешь, что лучше считать меня тещей? В его глазах вспыхнула искра надежды.
– Это тоже неплохо.
– Могу я что-нибудь сделать, что не позволит тебе ухаживать за моей дочерью?
– Нет, черт возьми, если, конечно, вы не пожелаете меня застрелить.
Это достойный ответ, решила Велвет.
– Ну что же! Можешь попытаться. Но Райна не в лучшем настроении и не готова тебя простить.
– А вы, Велвет? Мне потребуется ваша помощь.
– Возможно, я просто сентиментальная старая карга. Но ты перетянул меня на свою сторону. С моей дочерью тебе будет потруднее. В ней есть одна черта – беспредельное упрямство.
– Интересно знать, от кого это у нее? – спросил Улисс с тихим смехом.
Боже, да он просто прекрасен, когда в его глазах сияет чувство!
– Если тебе нужно мое разрешение, чтобы ухаживать за Райной, считай, что ты его получил.
– Я не буду в обиде, если вы замолвите за меня словечко. Я думаю, для Террилла вы бы это сделали.
– Ты и сам умеешь вести дела, сынок, – ответила Велвет, допивая кофе и ставя чашку в мойку. Со дня похорон Рио она чувствовала себя полумертвой. А Райна была в еще худшем состоянии. Обе просто жили изо дня в день, не желая строить планы на будущее и не задумываясь, куда приведет выбранный наугад путь.
Теперь у Велвет была цель. Остальное – дело Улисса.
Улисс покинул дом де Варгасов в гораздо лучшем состоянии духа, чем прибыл туда. Кофе взбодрил его, а дружеское отношение Велвет согрело его душу. Как и ее дочь, Велвет была замечательной женщиной.
Патрик, Шарлотта и Алиция ждали на веранде. Все трое выглядели вместе так хорошо, что Улисс почувствовал легкий укол в сердце. Ведь только он знал, что они никогда не станут одной семьей.
Улисс надеялся, что ему удастся остаться наедине с Патриком, чтобы все ему рассказать. Но в планы Шарлотты не входил интимный разговор отца с сыном.
В гостиной уже было приготовленное ею шампанское в ведерке со льдом. После того как были произнесены тосты в честь принятия законопроекта о железных дорогах, Шарлотта и Алиция прочно уселись в гостиной. Алиция хотела узнать, виделся ли Улисс с Терриллом в последнее время, потом начала задавать ему вопросы о друзьях, которыми она обзавелась в Остине.
Шарлотта представила подробный отчет о покупках, сделанных ею для меблировки нового крыла, особенно много она рассказывала об убранстве спальни, будто хотела, чтобы Улисс вселился туда, как только она будет обставлена.
Патрик делился с ним планами покупки и доставки Набоба. Во время путешествия морем из Лондона в Нью-Йорк его должен сопровождать специалист-скотовод из Гленхэйвена, чтобы приглядывать за животным во время карантина. Прибытие Набоба ожидалось в середине августа.
Беседа тянулась и тянулась, пока золотистый день не начал медленно тонуть в вечерних сумерках. Шарлотта и Алиция наконец извинились и ушли спать.
– Я тоже пойду, – сказал Патрик, поднимаясь на ноги и потягиваясь. – Без бригадира мне приходится работать за двоих.
– Я останавливался по дороге домой поговорить с Велвет, – сказал Улисс.
– Она отважная женщина. Ты выразил ей свои соболезнования?
– Да, но я выразил и кое-что еще. Задержись ненадолго, я хочу поговорить с тобой.
Патрик вернулся на софу:
– Твои слова звучат мрачно. У тебя неприятности? Райна говорила Алиции, что тебе угрожали.
Так, значит, Райна прочла его письмо!
– У меня действительно неприятности, но совсем не такие, как ты думаешь. Я влюблен.
– Действительно неприятно. Когда ты собираешься сделать предложение Алиции?
– Никогда. Я вообще не собираюсь делать ей предложения. Я влюблен в Райну.
Боже, каким облегчением было говорить правду! Улисс надеялся, что не слишком разочаровал отца. Морщинка прорезала лоб Патрика.
– А я-то думал, ты влюблен в Алицию.
– Это ты вообразил, что я влюблен в Алицию, а я не мог заставить себя сказать правду.
– Я очень привязался к Алиции. Но еще больше я привязан к Райне. Было время, когда Рио, Велвет, твоя мать и я надеялись, что вы поженитесь.
– Я не знал об этом.
– Мы впервые заговорили об этом, когда родилась Райна. И надеялись, что когда-нибудь это произойдет. Так ты уже поговорил с Велвет?
Несколько минут ушло у Улисса на то, чтобы подробно рассказать о своей встрече с Велвет, потом он перешел к описанию сцены на балу.
– Поэтому, – заключил свой рассказ Улисс, – что бы я ни сказал и ни сделал, это не произведет впечатления на Райну.
– Было время, когда я думал то же самое о твоей матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110