Потом повернулась и засеменила туда,
откуда пришла, но уже не заглядывая в камеры. Ее поспешность напомнила мне
Белого Кролика из "Алисы в стране чудес", и я улыбнулся. Она не задержалась
у двери в смирительную комнату, а исчезла под дверью. Стены этой комнаты
были обиты мягким, специально для тех, у кого слегка размягчились мозги. Мы
держали там инвентарь для уборки, когда не использовали его по прямому
назначению, и несколько книг (в основном вестерны Кларенса Милфорда, но в
одной, которую выдавали только по особым случаям, была богато
иллюстрированная сказка, где Попай, Блуто и даже Вимпи - Пожиратель Котлет
по очереди отвоевывали Олив Ойл). Там еще находились всякие принадлежности,
в том числе цветные восковые каран-даши, которым Делакруа позднее нашел
хорошее применение. А еще в смирительной комнате лежала куртка, которую
никто не желал надевать: белая, сшитая из двойного слоя ткани с пуговицами,
застежками и пряжками на спине. Мы все знали, как в два счета запаковать в
нее "проблемного" ребенка. Они не так часто бушевали, наши потерянные парни,
но, если бушевали, Боже, ждать не приходилось, когда все уладится само
собой.
Брут достал из ящика стола большую книгу в кожаном переплете с надписью
"Посетители" золотыми буквами на обложке. Обычно эта книга месяцами лежала в
ящике. Когда к заключенному приходили посетители - кроме адвоката или
министра, - его приводили в специально отведенную комнату за столовой. Мы
называли ее "Аркада". Почему, не знаю.
- Ради Бога, ответь, что ты собрался делать? - спросил Дин Стэнтон,
глядя поверх очков, пока Брут открывал книгу и листал страницы, где
отмечались посетители, приходившие к людям, которых уже нет в живых.
- Согласно правилу 19, - начал Брут, найдя послед-нюю страницу. Он взял
карандаш, послюнявил кончик - вредная привычка, от которой он никак не мог
отделать-ся, - и приготовился писать. Правило 19 гласило: "Каж-дый
посетитель блока "Г" должен предъявить пропуск ад-министрации и в
обязательном порядке должен быть занесен в специальный журнал".
- Он с ума сошел, - заметил Дин.
- Он нам не показал пропуска, но я его пропущу на этот раз, - продолжал
Брут. Он еще раз лизнул кончик карандаша на счастье, потом в колонке "Время
прихода" проставил 9:49.
- Конечно, почему бы и нет, большие боссы делают исключения для мышей,
- сказал я.
- Еще бы, - согласился Брут. - Нет карманов. - Он оглянулся, чтобы
посмотреть на настенные часы позади стола, потом в графе "Время ухода"
написал: 10:01. Длинная линеечка между двумя числами называлась "Имя
посетителя". Секунду напряженно подумав, навер-ное вспоминая, как правильно
пишется, Брутус Ховелл старательно вывел: "Вилли-Пароход", которого
большинство людей знает как Микки-Мауса. Это потому, что в первом звуковом
мультфильме он закатывал глаза, качал бедрами и дергал за веревочку свистка
на капитанском мостике парохода.
- Вот так, - сказал Брут, захлопывая книгу и кладя обратно в ящик. -
Дело сделано.
Я засмеялся, но Дин, который всегда оставался серьезным, даже если
понял шутку, нахмурился и начал усердно протирать стекла очков.
- У тебя будут неприятности, если кто-нибудь увидит. - Потом,
поколебавшись, добавил: - Кто-нибудь не тот. Он опять помолчал,
засомневался, близоруко посмотрел вокруг, словно ожидая увидеть, что у стен
выросли уши, и закончил: - Кто-нибудь типа этого задницеголового Перси
Уэтмора.
- Еще чего, - сказал Брут. - Перси Уэтмор сядет за этот стол только в
день моего ухода на пенсию.
- Ты уйдешь раньше. Тебя выгонят за шуточки в книге посетителей, если
Перси шепнет нужное слово в нужное ухо. А он сможет. И ты это знаешь.
Брут сердито взглянул на него, но ничего не сказал. Я подумал, что
попозже он сотрет то, что написал. А если не сотрет, то это сделаю я.
На следующий вечер, когда мы уже отвели в блок "В" сначала Биттербака,
а потом Президента (они там принимали душ после того, как местных
заключенных закрывали на ночь), Брут спросил меня, не поискать ли нам
Вилли-Парохода в смирительной комнате.
- Да, думаю, надо, - кивнул я. Мы хорошо посме-ялись над ним тогда, но
я знаю, что, если мы с Брутом найдем мышонка в смирительной комнате,
особенно если он начал выгрызать себе что-то вроде гнезда в одной из мягких
стен, мы его убьем. Лучше убить разведчика, не-важно, каким бы забавным он
ни был, чем потом жить с переселенцами. И нет нужды говорить о том, что
никто из нас не стыдился убивать мышей. В конце концов, именно за убийство
крыс нам и платят зарплату.
Но мы не нашли Вилли-Парохода, позже ставшего известным как Мистер
Джинглз, в ту ночь ни в мягких стенках, ни за собранным хламом, выброшенным
в коридор. А хлама было много, гораздо больше, чем я ожидал, потому что мы
давненько не пользовались смирительной комнатой. Скоро мы опять начнем се
часто открывать с появлением Вильяма Уортона, но, конечно, мы тогда этого
еще не знали. К счастью.
- Куда он делся? - наконец спросил Брут, вытирая пот с шеи большим
голубым платком. - Ни дырки, ни трещины... ничего, но... - Он указал на сток
в полу. Ниже решетки, сквозь которую проходил мышонок, была тонкая стальная
сетка, через которую и муха бы не пролетела. - Как он попадает внутрь? Как
выходит?
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Но ведь он пролез сюда, так? Я хочу сказать, что мы трое его видели.
- Да, прямо под дверью. Ему пришлось протиски-ваться, но он пролез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19