Она выдернула карандашик из головы, судорожно опоминаясь, в ужасе ожидая
, что из дырки хлынет кровь. Но крови не было, и не было следов крови на блест
ящей поверхности карандашика для бровей. Ни крови, ни… ни…
Об этом она думать не будет! Она бросила карандашик назад в ящик и одним то
лчком задвинула ящик. Ее первое желание заклеить дырку вернулось с утрое
нной силой.
Она открыла зеркальную дверцу аптечки и ухватила жестяную коробочку с п
ластырями. Коробочка выскользнула из ее дрожащих пальцев и со стуком ска
тилась в раковину. Бекки вскрикнула и тут же приказала себе заткнуть дыр
ку, заткнуть, и все. Заклеить, заставить исчезнуть. Вот что надо было сдела
ть, вот что требовалось. Карандашик для бровей? Ну и что? Забыть Ч и конец.
У нее нет никаких симптомов повреждения мозга, таких, какие она наблюдал
а в дневных программах и в «Докторе Маркусе Уэбли» Ч вот что главное. Она
совершенно здорова. Ну а карандашик… забыть, и все тут!
И она забыла Ч во всяком случае, до этой минуты. Она посмотрела на недоед
енный обед и с каким-то оглушенным юмором поняла, что ошиблась относител
ьно своего аппетита Ч кусок в горло не лез.
Она отнесла свою тарелку к мешку для мусора и соскребла в него объедки, а О
ззи беспокойно кружил у ее ног. Джо не оторвался от журнала. В его воображе
нии Нэнси Фосс снова спрашивала его, действительно ли язык у него такой д
линный, как кажется.

Она пробудилась глубокой ночью от какого-то спутанного сна, в котором вс
е часы в доме разговаривали голосом ее отца. Джо рядом с ней распростерся
на спине в своих боксерских трусах и храпел.
Ее рука потянулась к пластырю. Дырка не болела, не ныла, но чесалась. Она по
терла пластырь, но осторожно, опасаясь новой зеленой вспышки. Однако все
обошлось.
Перекатившись на бок, она подумала: «Ты должна сходить к доктору, Бекки. На
до, чтобы ею занялись. Не знаю, что ты сделала, но…»
«Нет, Ч ответила она себе. Ч Никаких докторов». Она перекатилась на дру
гой бок, думая, что будет часами лежать без сна, задавая себе пугающие вопр
осы. А вместо того уснула через минуту-другую.

Утром дырка под пластырем почти не чесалась, и было очень просто не думат
ь о ней. Она приготовила Джо завтрак и проводила его на работу. Кончила мыт
ь посуду и вынесла мусор. Они держали его возле дома в сараюшке, который по
строил Джо Ч строеньице немногим больше собачьей конуры. Дверцу приход
илось надежно запирать, не то из леса являлись еноты и устраивали кавард
ак.
Она вошла внутрь, морща нос от вони, и поставила зеленый мешок рядом с оста
льными. В пятницу или субботу заедет Винни, а тогда она хорошенько провет
рит сараюшку. Пятясь из дверцы, она увидела мешок, завязанный не так, как о
стальные. Из него торчала загнутая ручка, вроде ручки зонтика.
Из любопытства она потянула за нее и действительно вытащила зонтик. Вмес
те с зонтиком на свет появилось несколько зацепившихся за него побитых м
олью распускающихся шапочек.
Смутное предупреждение застучало у нее в голове. На мгновение она словно
посмотрела сквозь чернильное пятно на то, что скрывалось за ним, на то, чт
о произошло с ней
(дно это на дне что-то тяжелое что-то в коробке что-то чего Джо не помнит не)

вчера. Но разве она не хочет узнать?
Нет.
Не хочет.
Она хочет забыть.
Она попятилась вон из сараюшки и задвинула засовы руками, которые трясли
сь только чуть-чуть.

Неделю спустя (она все еще меняла пластырь каждое утро, но ранка затягива
лась Ч она видела заполняющую ее новую розоватую ткань перед зеркалом
в ванной, когда светила в дырку фонариком Джо) Бекки узнала то, что половин
а Хейвена либо знала, либо вычислила Ч что Джо ее обманывает. Ей сказал И
исус. В последние три дня или около того. Иисус рассказывал ей самые пораз
ительные, ужасные, сокрушающие вещи. Ей от них становилось нехорошо, они л
ишали ее сна, они лишали ее рассудка… но разве не были они удивительными? Р
азве не были правосудными? И разве она перестанет слушать, просто переве
рнет Иисуса на Его лик, может быть, завизжит на Него, чтобы Он заткнулся? Не
т и нет. Во-первых. Он же Спаситель. Во-вторых, вещи, которые ей рассказывал
Иисус, вызывали в ней жуткую насильственную потребность узнавать о них.

Бекки никак не связывала начало этих божественных откровений с дыркой у
нее во лбу. Иисус стоял на полсоновском телевизоре «Зенит», и стоял Он там
лет двадцать. А до того, как упокоиться на «Зените», он венчал поочередно д
ва радиоприемника «Ар-си-эй» (Джо Полсон всегда покупал все исключитель
но американское). Это была чудесная картинка, создававшая трехмерное изо
бражение Иисуса, которую сестра Ребекки прислала ей из Портсмута, где жи
ла. Иисус был облачен в простое белое одеяние, а в руке Он держал пастушеск
ий посох. Поскольку картинка была сотворена (Бекки считала «изготовлена
» слишком низменным словом для подобия, которое казалось настолько реал
ьным, что в него почти можно было засунуть руку) до появления Битлов и тех
перемен, которые они обрушили на мужские прически, Его волосы были не оче
нь длинными и безупречно аккуратными. Христос на телевизоре Бекки Полсо
н зачесывал свои волосы слегка на манер Элвиса Пресли, после того как Пре
сли расстался с армией. Глаза у него были карие, кроткие и добрые. Позади н
его в безупречной перспективе уходили вдаль овечки, белоснежные, как бел
ье в телевизионной рекламе мыла. Бекки и ее сестра Коринна и ее брат Ролан
д выросли на овечьей ферме под Глостером, и Бекки по личному опыту знала, ч
то овцы ни-ког-да не бывают такими белыми и пушисто-кудрявыми, будто обла
чка хорошей погоды, опустившиеся на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8