— Видишь, с каким отступом отпечатана первая строчка каждого параграфа? Именно так я печатаю письма для мистера Картера и мистера Орзини. Мистер Коллинз всегда печатал свои письма блоками без всяких абзацных отступов.
— Да, верно, — согласилась Милли, — но подпись не вызывает никаких сомнений в том, что сделана рукой Коллинза.
— Эксперты говорят, что это его подпись, а я говорю, это очень странно, что подписанное им письмо оказалось отпечатанным таким образом.
В три часа позвонил Том Уайкер.
— Мег, мне просто хотелось, чтобы вы знали, что мы запускаем ваш материал о клинике Франклина в Филадельфии, тот, который мы собирались использовать в специальном выпуске о близнецах. Мы ставим его сегодня в оба вечерних выпуска новостей. Это хороший лаконичный кусок о лабораторном оплодотворении, который к тому же неплохо увязывается с тем, что произошло в клинике Маннинга.
— Я рада, что вы выпускаете его, Том.
— Мне хотелось, чтобы вы знали об этом заранее, — добавил он с необычной добротой в голосе.
— Спасибо за то, что дали мне знать, — ответила Меган.
Мак позвонил в пять тридцать.
— Как насчет того, чтобы вы с Кэтрин пообедали сегодня у нас? Я уверен, что вам не захочется идти в гостиницу этим вечером.
— Да, мы не пойдем, — согласилась Меган. — А компания нам не помешала бы. В шесть тридцать будет удобно? Я хочу посмотреть новости третьего канала. Будут показывать мой очерк.
— Приходите прямо сейчас и посмотрите их здесь. Кайлу предоставится случай похвастать, как он умеет записывать.
— Хорошо.
Это был хороший материал. Совсем неплохим получился момент, отснятый в кабинете доктора Уильямса, когда он показывал на стены, увешанные фотографиями маленьких детей.
— Можете ли вы представить, сколько счастья приносят эти дети?
Мег велела оператору медленно пройтись камерой по фотографиям, в то время как доктор Уильямс продолжал говорить.
— Эти дети были рождены только благодаря методам искусственного оплодотворения, которые мы практикуем здесь.
— Дифирамб центру, — прокомментировала Меган. — Но не очень навязчивый.
— Это был хороший очерк, Мег, — похвалил Мак.
— Да, я тоже так думаю. Остальные новости предлагаю не смотреть. Мы знаем, о чем в них будет говориться.
Берни находился в номере весь день. Горничной он сказал, что плохо себя чувствует, добавив при этом, что, наверное, сказываются ночи, проведенные им в больнице у постели матери, пока она так тяжело болела.
Вскоре вслед за горничной появилась Вирджиния Мэрфи.
— Мы обычно подаем в номера только легкий завтрак, но будем рады прислать вам и что-нибудь посущественней в любое удобное для вас время.
Они прислали ланч, затем Берни заказал обед. Подушки он положил так, чтобы было похоже, что он лежал в кровати. Как только официант ушел, Берни вернулся к окну, сев таким образом, чтобы его не было видно с улицы.
Он видел, как незадолго до шести Меган и ее мать вышли из дома. Было темно, но над крыльцом горел свет. Он хотел, было последовать за ними, но затем решил, что, пока мать находится рядом с ней, он будет только терять время. В конце концов, стало ясно, что он был прав, не став суетиться, ибо их автомобиль повернул направо, вместо того чтобы ехать налево. Он решил, что они, вероятно, отправились туда, где жил тот мальчонка. Тот дом был единственным в переулке.
Патрульные машины продолжали курсировать весь день, но уже реже, чем через каждые двадцать минут. В лесу за вечер только однажды мелькнул свет фонаря. Копы снижали свою активность. Это было хорошо.
Меган с матерью вернулись домой около десяти. Через час после этого Меган разделась и отправилась в постель. Сидя в кровати, она минут двадцать писала что-то в блокноте.
После того как в ее спальне погас свет, Берни еще долго сидел у окна, представляя себя в ее комнате рядом с ней.
53
Дональд Андерсон взял на работе двухнедельный отпуск, чтобы помочь жене с новорожденным. Ни ему, ни Дине не хотелось прибегать к помощи посторонних.
— Ты отдыхай, — сказал он жене. — Все заботы возьмем на себя мы с Джонатаном.
Врач выписал ее из больницы накануне вечером, искренне желая помочь им тем самым избежать встречи с прессой.
— Десять против одного, что с утра в вестибюле будут торчать какие-нибудь фоторепортеры, — предсказывал он, ибо молодые матери с новорожденными обычно выписывались именно в это время.
Телефон всю неделю разрывался от звонков с просьбами об интервью. Дон отгородился с помощью автоответчика и не отозвался ни на один из них. В четверг позвонил их адвокат. Появилось неопровержимое доказательство должностного преступления в клинике Маннинга. Он предупредил, что от них будут требовать присоединиться к групповому судебному иску, который предполагается предъявить клинике Маннинга.
— Это абсолютно исключено, — возразил Андерсон. — Вы можете передать это любому, кто обратится с этим вопросом.
Дина полулежала на диване и читала Джонатану книгу. Его новым увлечением были рассказы о большой птице.
— Почему бы не отключить этот телефон вообще? — предложила она. — Я и так часами не вижу Ники с самого его рождения. Ему не хватает только узнать, когда он подрастет, что я судилась с кем-то из-за того, что он оказался для нас чужим ребенком. Они назвали его Николасом в честь деда Дины, того самого, на которого, по клятвенному заверению ее матери, он был похож. Из соседней комнатки донеслись звуки возни, слабый писк, а затем самый настоящий вопль, не оставлявший никаких сомнений в пробуждении их чада.
— Он услышал, что мы говорим о нем, — предположил Джонатан.
— Вполне возможно, милый, — согласилась с ним Дина, целуя его в белокурую шелковую макушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96