Снова песня изменилась. Голос стал ниже и глубже. Бок о бок драконы скользили над городом. Сияние их крыльев освещало улицы и крыши домов. Несмотря на ночь, люди не спали: окна то и дело распахивались, и из них выглядывали бледные лица. На улицу высыпали возбужденно переговаривающиеся мужчины и женщины. Сразу за городом драконы резко развернулись и опустились на землю так близко от города, что один из них, положив голову на землю, почти касался ею мостовой главной улицы.Горожане окружили дракона, пытаясь потрогать его и крича что-то всадникам, но странная песня продолжалась.Толпа умолкла и расступилась. Люди, однако, не успокоились, они по-прежнему были охвачены любопытством. Один мужчина посадил маленькую дочку себе на плечи, чтобы ей было лучше видно. Девочка заливисто смеялась и хлопала в ладоши.Казалось, никто не боялся дракона. На лицах горожан красиво переливался свет, исходящий от его крыльев. Подошли трое мужчин и сняли Эрика с седла. В какой-то момент он чуть не соскользнул вниз, но его тут же подхватили и поставили на землю, поддерживая с обеих сторон. Ноги его подкосились.Певец что-то крикнул. Коренастый человек с бородой, с руками толщиной в древесные стволы, в фартуке кузнеца, протиснулся вперед. Выкрикивая приказания на непонятном языке, он заставил всех отступить, потом заорал на тех, что держали Эрика, и мгновение спустя поднял раненого легко и осторожно, как хрупкую драгоценную куклу.Боль снова пронзила голову и бок Эрика, и он чуть не вскрикнул, но сдержался — все-таки вокруг было столько незнакомых людей. Пока великан шагал сквозь толпу, Эрик оглянулся и увидел наконец всадника, выпрямившегося в седле, — худого темноволосого подростка. На мгновение их глаза встретились, потом тот легко соскочил на землю, и толпа сомкнулась вокруг него.Эрик заволновался: где же брат? Второй дракон приземлился неподалеку, в поле за городом. Несколько человек убежали туда встречать всадников, но пока еще не вернулись.Кузнец поднес его к какому-то дому, пинком сапога распахнул дверь и вошел. Тут же залаяла собака. Толпа приблизилась вплотную к порогу, но дальше не двинулась. Кузнец ногой захлопнул дверь. С низкого потолка свисали масляные лампы. В помещении имелось несколько столов и стульев. Привязанная в углу старая собака на тощих негнущихся лапах уставилась на него, вывалив язык. Она тявкнула и принялась скрести пол, пока из другой комнаты не появилась старая женщина и не дала ей пинка.Очевидно, это была какая-то таверна: пахло прокисшим вином, на столах стояли немытые кружки. Эрик невольно подумал о пиве и облизнул губы, только сейчас в полной мере осознав, как хочется пить.— Положите меня.Гигант взглянул на него и ответил на своем непонятном языке. Вместо того чтобы положить раненого, он подошел к деревянной лестнице и направился по ней вверх. Ноги Эрика колотились о перила.Он оказался в слабо освещенном коридоре на верхнем этаже. На стене в подсвечнике горела единственная свеча. Потолок над ней был основательно закопчен.— Эй, парень, ты говоришь по-английски? — рявкнул Эрик. Он беспокоился за Роберта и не был настроен шутить.Кузнец сочувственно посмотрел на него и покачал головой. Пол скрипел при каждом его шаге. Из нескольких дверей он выбрал одну и распахнул ее так же непочтительно, как и входную. Тут же с лестницы донеслись быстрые шаги и новый голос. Другой мужчина, значительно ниже и уже в плечах, спешил за ними, держа в одной руке толстый огарок свечи, в другой — ведро с водой. Физиономия у него была возбужденная; слов Эрик, естественно, не понял.Гигант внес Эрика в темную комнату и положил на деревянную кровать с толстой пуховой периной. Простыни пахли душистыми травами. Низенький человек поставил свечу на стол, и стало немного светлее. Эрик застонал и опустил голову на мягкую подушку. Оба незнакомца замерли и с тревогой посмотрели на него.Вдруг маленький принялся ругать товарища, решительно отстранил его и вынул из ведра кусок мокрой белой ткани, аккуратно отжал и положил на лоб Эрика. От этого прикосновения острая боль пронзила Эрика, он застонал, оттолкнул руку и попытался сесть. Кузнец подбежал, удержал его и сурово посмотрел в глаза.Низенький непрестанно болтал, складывая очередную тряпицу и помещая ее на лоб Эрика. Эрик заставил себя лежать тихо, но поглядывал на обоих уголком глаза. Кузнец отошел и встал у двери, маленький взял из ведра свежий компресс.И тут появилась старая женщина, морщинистая и растрепанная, в старом коричневом домотканом платье и выцветшем синем переднике. В одной руке она держала небольшой керамический сосуд. Она сказала что-то низенькому человеку и покосилась на кузнеца. Маленький сердито ответил, женщина показала ему язык и подошла к столу.Она поставила сосуд рядом со свечой и вынула из кармана передника горсть мелких стружек, потом насыпала их в сосуд — все, кроме одной, которую поднесла к свече и держала так, пока та не задымилась, и только тогда бросила вслед за остальными. Из сосуда потянулся легкий белый дым, комнату наполнил острый запах.Кузнец нахмурился и что-то сказал товарищу, который лишь терпеливо покачал головой в ответ и снова сменил компресс на лбу Эрика.Женщина вынула из второго кармана пригоршню листьев и затянула какую-то мелодию. Обернувшись к дверям, она встряхнула листья, как игральные кости, и рассыпала их на пороге, а вторую пригоршню — по полу комнаты. Наконец она повернулась к низенькому, проворчала что-то, снова показала кузнецу язык и удалилась.— Надо же, как воняет, — буркнул Эрик, сморщил нос и показал на сосуд.Низенький человек обернулся и кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60