ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Глазницы были пустыми, черными провалами. Нос превратился в пятно, это он издавал свистящие звуки во время дыхания. Криспин молчал, пытаясь сглотнуть.
— Мне… очень… жаль, сестра, — произнес слепой. Слова он произносил медленно, плохо выговаривал их, но понять было можно. — Я тебя… разочаровал… дорогая… сестра. Готов зарыдать.
— Ты не умеешь рыдать. Но можешь приказать убрать и проветрить эту комнату, и я надеюсь, ты это сделаешь. — Если бы Криспин зажмурился, он бы поклялся святым Джадом и всеми великомучениками, что здесь стоит Стилиана, самоуверенная, полная презрения, вызывающе умная и гордая. «Актриса» — этим эпитетом наградила она Аликсану помимо всех прочих.
И теперь он знал, почему императрица приехала сюда и почему ее лицо так напряжено.
«Я хочу повидать кое-кого до того, как армия отплывет».
Она боялась этого человека. И приезжала только ради Валерия, несмотря на страх, чтобы посмотреть, что Лекан здесь затевает, в этой дарованной ему ими жизни. Но этот незрячий, безносый человек был здесь один, даже сестра больше не приезжала к нему, только эта безупречная, наводящая ужас имитация Стилианы, которая стремилась вытянуть его на откровенность. Надо ли страшиться этого человека в настоящем или только испытывать чувство вины, призраком обитающей в душе с давних пор?
С кушетки донесся звук, его издавал этот почти невыносимый человек. Через секунду Криспин понял, что слышит смех. Такой звук создает скольжение по битому стеклу.
— Иди сюда, сестра, — произнес Лекан Далейн, некогда наследник блестящего патрицианского рода и несметных богатств. — Нет… времени! Разденься! Дай мне… прикоснуться! Торопись!
Криспин снова закрыл глаза.
— Хорошо, хорошо/ — раздался третий голос, который поверг его в шок. У него в голове. — Ей это очень не нравится. Она не знает, что думать. Кто-то пришел вместе с ней. Рыжие волосы. Понятия не имею, кто это. Ему от тебя становится дурно. Ты так уродлив! Шлюха сейчас смотрит на него.
Криспин почувствовал, как мир зашатался и завертелся, словно корабль под ударом огромной волны. Он крепко прижал ладони к стене за спиной. И лихорадочно огляделся.
И почти сразу же увидел птицу на подоконнике.
— Я не знаю, почему она пришла сюда сегодня! Как я могу на это ответить? Спокойно! Возможно, она всего лишь беспокоится. Возможно, она…
Аликсана громко рассмеялась. Снова иллюзия оказалась пугающей. Это был смех другой женщины, не ее собственный. Криспин вспомнил Стилиану в своей спальне, ее тихий издевательский смех, точно такой же, как этот.
— Ты намеренно ведешь себя отвратительно, — сказала императрица. — Карикатура на самого себя, словно дешевая кукла в пантомиме. Разве нет ничего лучшего, что ты мог бы предложить или попросить, кроме как щупать меня в твоей темноте?
— Что же еще я… могу… тебе предложить, дорогая сестра? Жена Верховного стратига. Он ублажал тебя вчера ночью, в твоей темноте? Или кто-то другой? О, скажи мне! Скажи! — Его надорванный голос, пробивающийся сквозь свистящие звуки, задыхался, словно звукам пришлось пробираться по какому-то запутанному, полузасыпанному туннелю, ведущему вниз, под землю.
— Хорошо! — снова услышал Криспин в молчании полумира. — Я думаю, что я права. Она тебя просто проверяет. Начинается война. Это просто случайность. Она всего лишь встревожена. Ты был бы доволен — она выглядит измученной, словно ее использовали рабы. Старой!
Борясь с тошнотой, Криспин стоял на месте и старался дышать тихо, хотя теперь его присутствие перестало быть тайной. Мысли его кружились беспорядочным вихрем. Из этого хаоса вырвался вопрос, и он ухватился за него: откуда этому человеку и его птице известно здесь, сейчас о войне?
Здесь происходит нечто отвратительное. Эта птица не похожа ни на одну из тех, которых он видел и слышал раньше. Этот внутренний голос создан не Зотиком. Эта птичья душа говорила женским голосом, злобным и жестоким, голосом откуда-то из-за пределов Бассании, из Афганистана, или Аджбара, или из земель, названия которых ему неизвестны. Она была темного цвета, маленькой, как Линон, но совсем не похожей на Линон.
Он вспомнил, что Далейны разбогатели благодаря монополии на торговлю пряностями с востоком. Он посмотрел на человека на кушетке, так страшно обожженного, превратившегося в кошмар, и снова подумал: как он живет?
И снова пришел тот же ответ, и Криспина охватил страх.
— Я знаю, — внезапно произнесла птица в ответ на неслышный вопрос. — Я знаю! Я знаю! Я знаю! — И теперь в этом тихом хриплом голосе Криспин услышал ликование, неистовое, как ярость.
— Я не испытываю удовольствия от всего этого, — сказала императрица тем же ледяным, резким голосом Стилианы, — и не вижу причин развлекать тебя. Я предпочитаю сама развлекаться, братец. Я пришла, чтобы спросить, не испытываешь ли ты нужду в чем-либо… в данный момент. — Она подчеркнула последнее слово. — Ты ведь помнишь, брат, что нас оставляют наедине только на короткое время.
— Конечно… помню. Вот почему ты так жестока… и все еще… одета. Сестренка, подойди ближе… и скажи мне. Скажи мне… как он… овладел тобой… вчера ночью?
Борясь с тошнотой, Криспин увидел, как рука искалеченного человека, напоминающая клешню, скользнула под тунику, к паху. И услышал беззвучный смех птицы с востока.
— Подумай об отце, — сказала Аликсана. — И о своих предках. Если ты теперь стал таким, я не вернусь. Подумай об этом, Лекан. Я в прошлый раз тебя предупреждала. Сейчас я прогуляюсь и перекушу на солнышке где-нибудь на острове. А перед тем как отплыть, вернусь. И если ты останешься таким же, у меня не найдется времени на поездки сюда, и я больше к тебе не приеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
— Мне… очень… жаль, сестра, — произнес слепой. Слова он произносил медленно, плохо выговаривал их, но понять было можно. — Я тебя… разочаровал… дорогая… сестра. Готов зарыдать.
— Ты не умеешь рыдать. Но можешь приказать убрать и проветрить эту комнату, и я надеюсь, ты это сделаешь. — Если бы Криспин зажмурился, он бы поклялся святым Джадом и всеми великомучениками, что здесь стоит Стилиана, самоуверенная, полная презрения, вызывающе умная и гордая. «Актриса» — этим эпитетом наградила она Аликсану помимо всех прочих.
И теперь он знал, почему императрица приехала сюда и почему ее лицо так напряжено.
«Я хочу повидать кое-кого до того, как армия отплывет».
Она боялась этого человека. И приезжала только ради Валерия, несмотря на страх, чтобы посмотреть, что Лекан здесь затевает, в этой дарованной ему ими жизни. Но этот незрячий, безносый человек был здесь один, даже сестра больше не приезжала к нему, только эта безупречная, наводящая ужас имитация Стилианы, которая стремилась вытянуть его на откровенность. Надо ли страшиться этого человека в настоящем или только испытывать чувство вины, призраком обитающей в душе с давних пор?
С кушетки донесся звук, его издавал этот почти невыносимый человек. Через секунду Криспин понял, что слышит смех. Такой звук создает скольжение по битому стеклу.
— Иди сюда, сестра, — произнес Лекан Далейн, некогда наследник блестящего патрицианского рода и несметных богатств. — Нет… времени! Разденься! Дай мне… прикоснуться! Торопись!
Криспин снова закрыл глаза.
— Хорошо, хорошо/ — раздался третий голос, который поверг его в шок. У него в голове. — Ей это очень не нравится. Она не знает, что думать. Кто-то пришел вместе с ней. Рыжие волосы. Понятия не имею, кто это. Ему от тебя становится дурно. Ты так уродлив! Шлюха сейчас смотрит на него.
Криспин почувствовал, как мир зашатался и завертелся, словно корабль под ударом огромной волны. Он крепко прижал ладони к стене за спиной. И лихорадочно огляделся.
И почти сразу же увидел птицу на подоконнике.
— Я не знаю, почему она пришла сюда сегодня! Как я могу на это ответить? Спокойно! Возможно, она всего лишь беспокоится. Возможно, она…
Аликсана громко рассмеялась. Снова иллюзия оказалась пугающей. Это был смех другой женщины, не ее собственный. Криспин вспомнил Стилиану в своей спальне, ее тихий издевательский смех, точно такой же, как этот.
— Ты намеренно ведешь себя отвратительно, — сказала императрица. — Карикатура на самого себя, словно дешевая кукла в пантомиме. Разве нет ничего лучшего, что ты мог бы предложить или попросить, кроме как щупать меня в твоей темноте?
— Что же еще я… могу… тебе предложить, дорогая сестра? Жена Верховного стратига. Он ублажал тебя вчера ночью, в твоей темноте? Или кто-то другой? О, скажи мне! Скажи! — Его надорванный голос, пробивающийся сквозь свистящие звуки, задыхался, словно звукам пришлось пробираться по какому-то запутанному, полузасыпанному туннелю, ведущему вниз, под землю.
— Хорошо! — снова услышал Криспин в молчании полумира. — Я думаю, что я права. Она тебя просто проверяет. Начинается война. Это просто случайность. Она всего лишь встревожена. Ты был бы доволен — она выглядит измученной, словно ее использовали рабы. Старой!
Борясь с тошнотой, Криспин стоял на месте и старался дышать тихо, хотя теперь его присутствие перестало быть тайной. Мысли его кружились беспорядочным вихрем. Из этого хаоса вырвался вопрос, и он ухватился за него: откуда этому человеку и его птице известно здесь, сейчас о войне?
Здесь происходит нечто отвратительное. Эта птица не похожа ни на одну из тех, которых он видел и слышал раньше. Этот внутренний голос создан не Зотиком. Эта птичья душа говорила женским голосом, злобным и жестоким, голосом откуда-то из-за пределов Бассании, из Афганистана, или Аджбара, или из земель, названия которых ему неизвестны. Она была темного цвета, маленькой, как Линон, но совсем не похожей на Линон.
Он вспомнил, что Далейны разбогатели благодаря монополии на торговлю пряностями с востоком. Он посмотрел на человека на кушетке, так страшно обожженного, превратившегося в кошмар, и снова подумал: как он живет?
И снова пришел тот же ответ, и Криспина охватил страх.
— Я знаю, — внезапно произнесла птица в ответ на неслышный вопрос. — Я знаю! Я знаю! Я знаю! — И теперь в этом тихом хриплом голосе Криспин услышал ликование, неистовое, как ярость.
— Я не испытываю удовольствия от всего этого, — сказала императрица тем же ледяным, резким голосом Стилианы, — и не вижу причин развлекать тебя. Я предпочитаю сама развлекаться, братец. Я пришла, чтобы спросить, не испытываешь ли ты нужду в чем-либо… в данный момент. — Она подчеркнула последнее слово. — Ты ведь помнишь, брат, что нас оставляют наедине только на короткое время.
— Конечно… помню. Вот почему ты так жестока… и все еще… одета. Сестренка, подойди ближе… и скажи мне. Скажи мне… как он… овладел тобой… вчера ночью?
Борясь с тошнотой, Криспин увидел, как рука искалеченного человека, напоминающая клешню, скользнула под тунику, к паху. И услышал беззвучный смех птицы с востока.
— Подумай об отце, — сказала Аликсана. — И о своих предках. Если ты теперь стал таким, я не вернусь. Подумай об этом, Лекан. Я в прошлый раз тебя предупреждала. Сейчас я прогуляюсь и перекушу на солнышке где-нибудь на острове. А перед тем как отплыть, вернусь. И если ты останешься таким же, у меня не найдется времени на поездки сюда, и я больше к тебе не приеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188