Не отнимая рук, Адам начал погружаться в транс, позволяя «своему» тамплиеру выйти из тайников подсознания. Воспоминания прошлого воплощения нахлынули на него океанской волной, почти вытесняя память нынешней инкарнации.
— Non nobis, Domine, non nobis, sed Nomini Tuo da gloria, — прошептал Адам древний девиз Ордена как клятву в чистоте своих намерений. — Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему воздай славу. Помоги мне, брат мой, — тихо обратился он к храмовнику. — Позволь мне разделить твое бремя. Нарушитель твоего покоя унес то, что ты так долго хранил, и теперь хочет пробудить то, чему не должно быть пробужденным. Скажи мне, где оно, и я попытаюсь остановить врага.
Последовала долгая пауза. Воздух в усыпальнице потрескивал электрическими разрядами, Перегрин чувствовал, как волосы на затылке становятся дыбом.
Наконец тамплиер поднял мертвую голову — череп, обтянутый высохшей кожей, — послышался натужный скрип шейных позвонков. Под золотым Венцом из глубины черных глазниц сверкнули искры бледного света, и челюсть мертвеца дрогнула, с трудом выталкивая слова.
— Останови его… — проскрипел замогильный голос. — Останови врага нашего Ордена…
— Ковчег, брат, — горячо настаивал Адам, его руки дрожали, а лоб покрылся испариной. — Скажи мне, где ковчег, заклинаю тебя.
Призрачное пламя снова сверкнуло в пустых глазницах черепа.
— Наша пресептория. Балантродок, — пришел ответ из загробного мира. — Там сокрыт ковчег. Спеши, иначе будет поздно…
— Балантродок? — Голос Маклеода был немногим менее хриплым, чем у мертвого рыцаря. — Где это?
Перегрин от священного трепета едва мог соображать, но на этот вопрос он знал ответ!
— Не так далеко! — прошептал художник, весь дрожа. — Теперь это место называется Тампль — Храм то есть. Всего в нескольких милях отсюда!
Внезапно молодой человек понял, что это может означать.
— Жерар может снова нас опередить! Наверное, он уже там!
Раньше, чем Маклеод успел его остановить, Перегрин в крайнем волнении схватил Адама за плечо, рывком выдергивая ушедшего в транс из глубин его прошлого. Он понял, что он натворил, лишь когда Синклер со стоном схватился за голову. В тот же самый миг мертвый рыцарь с сухим стуком рухнул на пол, рассыпаясь от падения в груду костей и древнего железа.
— Чертов дурень! — рявкнул Маклеод, бросаясь на помощь Адаму. — Ты знаешь, что теперь с ним может случиться?
— Я не хотел, — пролепетал Перегрин, до смерти перепуганный. — Я не думал, что…
— Все в порядке, Ноэль, — с трудом проговорил Адам, разлепляя веки и с помощью инспектора поднимаясь на ноги.
Он постоял, обхватив друга за плечо и часто втягивая воздух, как при приступе астмы. Наконец, его дыхание стало ровнее.
— Со мной все нормально, — заверил Охотник друзей — К тому же Перегрин абсолютно прав насчет Тампля. Нам нужно поторопиться.
Адам поднял Венец из груды костей и убрал его в сумку; Маклеод бережно взял друга под локоть. Затуманенные болью глаза Синклера остановились на двух длинных мечах, валяющихся на полу среди костей и пыли.
— Возьмите их с собой, — сказал он. — Конечно, грабить мертвых — низко, но я уверен, что братья Ордена с радостью одолжили бы вам свое оружие. Оно может понадобиться, если демоны все-таки окажутся на свободе.
Перегрин смотрел на наставника огромными глазами, однако безмолвно повиновался и поднял мечи.
— А теперь уходим, — чуть слышно приказал Адам. — Мы немедленно отправляемся в Тампль.
Глава 26
Тампль оказался крохотной деревушкой в одну улицу. Невысокие каменные дома по обеим сторонам дороги были тихи и темны, как могильные плиты. Стояла дождливая сентябрьская ночь, время, подходящее только для того, чтобы спокойно спать в своих постелях. Похоже, жители Тампля были того же мнения. Сквозь широкое поле, простиравшееся сразу за домами, не пролегало ни одной приличной дороги — лишь размытая дождем узкая тропа уходила во мглу. Высокая старинная арка и часть обвалившейся стены из светлого камня — все, что осталось от некогда славной пресептории тамплиеров, — вздымались над темной пустошью подобно неким мистическим Вратам. Именно это место дало название деревушке. Сразу за аркой темнел невысокий, поросший травой древний курган. Когда-то на возвышении и стояла главная башня Балантродока, теперь же располагалась школьная спортивная площадка.
Возле холма, под каменной подковой арки, стоял Жерар. Светлый камень развалин бледно сиял в свете проглядывающей луны. В высокой траве лежали тени. Нити дождя, падая с неба, светились серебром. Но Анри Жерар с трудом различал, что происходит вокруг. Стоя в двух шагах от вожделенного места, он как никогда ранее ощущал свою связь с прошлым; казалось, лишь тонкая, невидимая преграда — время — отделяет француза от него. Большая часть его души сейчас носила имя Гийом де Ногар, который всем существом смаковал вкус победы. Наконец-то он вплотную приблизился к так долго ускользавшему сокровищу! Ослепленный восторгом, Жерар-Ногар выпрямился в полный рост, стиснув Скипетр в правой руке, а левой сжимая Печать Соломона. Он почти забыл о Логане, притаившемся в темноте. Перед глазами француза, затуманивая разум, всплывали пленительные картины блаженного обретения.
Вдруг радостные видения сменил образ коленопреклоненного человека с искаженным печалью и мукой лицом. Это был Натан Финнс, ученый иудей. Он сложил руки в беззвучной мольбе, словно призывая Жерара одуматься, пока не поздно. Холодок страха пробежал по спине преступника. Не поддаваясь дурному предчувствию, он откинул голову и хрипло засмеялся, прогоняя видение властным взмахом Скипетра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86