Слишком хорошо знал Корнев характер своего сына! Он сглотнул комок, подступивший к горлу. Что там, в холле? Что задумал Хор? Что с Евгением? Корнев не верил, не хотел верить, что с сыном может случиться что-нибудь…Гвено встал и подошел к нему, видно, хотел что-то сказать, но так ничего и не сказал.Неожиданно ворота скрипнули и приоткрылись. В широкой щели появилась добродушная физиономия Джимо.— Пардон, маета… — сказал он робко, протискиваясь в гараж. — Свет… можно мне свет?Он говорил на ломаном английском языке и был явно смущен.— Я не закрывать дверь? О'кэй, маста?Джимо обращался к Корневу: белый человек был для него хозяином на всю жизнь, что бы ни случилось вокруг.Корнев безразлично пожал плечами.— Танкью, маста, — расплылось в широкой улыбке лицо Джимо. — Танкью…Он попятился и скрылся, оставив ворота приоткрытыми. Гвено осторожно подошел к воротам и выглянул наружу. Затем он обернулся, прижал палец к губам и кивнул Корневу. Тот, стараясь не шуметь, подошел к нему.Снаружи, присев на корточки, расположился Джимо. Он держал в полосе света перед собою — почти на вытянутых руках — тонкую книжечку в твердой обложке из прозрачного пластика. Толстые губы его шевелились, он старательно морщил лоб, неуклюже выговаривая вполголоса английские слова.Автомат его мирно лежал рядом, на земле. Рядом с ним стоял маленький транзисторный приемник с выдвинутой антенной.— Эй, — негромко окликнул солдата Гвено.Джимо вскинул голову, прищурился, стараясь разглядеть лицо Гвено, из-за спины которого бил яркий свет.— Дай нам приемник!Гвено сказал это властно, на местном языке, и Джимо поспешно выполнил его приказ. Он встал и протянул приемник Гвено, и в тот же момент сильный рывок втянул его в гараж.Рванув солдата за кисть, Гвено отпрянул в сторону и выставил вперед ногу. Джимо перелетел через нее и рухнул лицом вниз, на цементный пол гаража. Гвено рванулся вперед, подхватил автомат наемника.— Ворота! — хрипло крикнул он Корневу. — Закройте ворота на засов…Он стоял с автоматом у ворот, не сводя глаз с Джимо, сидевшего на полу и державшегося обеими руками за голову. Засова на воротах не было.Корнев схватил лом, старый и ржавый, забытый, вероятно, здесь много лет назад. К счастью, на створках ворот были приварены скобы, которыми пользовались как ручками. Корнев поспешно сунул туда лом.Джимо обалдело крутил головой, все еще не понимая, что случилось. Гвено решительно подошел к нему и отцепил от широкого брезентового пояса противотанковые гранаты, кинжал. Джимо сунул руку во внутренний карман и сам протянул ему пистолет.— Парабеллум, — сказал он с уважением к оружию.— Все? — строго спросил его Гвено.— Да, маста…Джимо вскочил на ноги и вытянулся.— Ладно! — прикрикнул на него Гвено, — Садись в угол и читай свою книжку.Он поднял радиоприемник, щелкнул кнопкой.—…дром в руках солдат революции, — говорил голос с португальским акцентом. — Войска освобождения наступают из долины реки Кири. Генеральный штаб войск свергнутого режима сдался в полном составе. Революционное правительство, не желающее дальнейшего кровопролития, еще раз предлагает солдатам и милиционерам бывшей республики прекратить бесполезное сопротивление и сдать оружие. Вы слушаете радиостанцию «Голос Габерона».Заиграла бравурная, победная музыка.Корнев вопросительно посмотрел на Гвено. Тот стоял как вкопанный, закусив губу.— Предатели! — яростно шептал он. — Заговорщики!Взгляд его остановился на пистолете, который он сжимал в левой руке.— Ну теперь они меня живым не возьмут! Корнев осторожно взял у Гвено пистолет.— Я не верю, что они захватили радиодом. Хор бы не вернулся сюда, да еще без своих молодчиков.Снаружи, почти у самых ворот, заскрипел гравий.— Тише!Корнев осторожно заглянул в щель между створками ворот:— Майк Браун!— Если он попытается войти, пусть пеняет на себя!Гвено все еще не мог взять себя в руки.— Побережем пули для врагов, — тихо заметил Корнев.— Он враг!Майк уныло прохаживался около гаража, тяжелые ворота которых он сам закрыл полчаса назад за теми, кто был ему… Майк боялся признаться себе, как дороги стали вдруг ему и Джин, и Корнев, и даже к Гвено он не испытывал сейчас ненависти. Майк корил себя за то, что не сдержался, увидев пустую комнату — там, на втором этаже виллы Мангакиса. Тревогу он поднял непроизвольно и, если бы под Джином не обломилась ветка, может быть, постарался дать возможность бежать и ему, как он позволил бежать Елене и ее отцу.Майк не думал, что будет с ним дальше: утром, завтра, послезавтра. Его жизнь кончилась сегодняшней ночью, по крайней мере, та жизнь, которой он жил до сих пор.А какой взгляд был у Корнева-старшего, когда он проходил мимо Майка! Корнев, казалось, видел все, что творилось у него в душе, он смотрел на юношу как на обреченного, он прощался с ним. И странное дело, Майк чувствовал именно себя заложником в руках Хора: он был здесь пленником, а не Корнев.А теперь был мертв Джин. И это он, Майк, схватил и предал его в руки убийц. Рука его непроизвольно скользнула в карман куртки — маленький пятизарядный револьвер, подаренный отцом, сам лег в ладонь.И Майк пошел в темноту, к лагуне. Часовые не остановили его, когда он зашел по щиколотку в теплую воду и побрел вдоль берега — туда, где метрах в ста от виллы темнели несколько пальм.Из города доносилась редкая стрельба, иногда завывали сирены. Черное небо то с одного края, то с другого загоралось красным, белым, зеленым пламенем. Но у лагуны пока все было тихо, хотя ночная тишина доносила откуда-то милях в трех отсюда рокот автомобилей.Майк шел по привычке, выработавшейся в тренировочном лагере, почти бесшумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32