— Но все же я убежден, что вы сможете нам помочь. Кроме того, Люцифер сам по себе представляет любопытный материал для ваших исследований.
— Не уверен, что работа с параноиком принесет мне какие-то любопытные результаты, — сказал Колльер. — В наших парапсихологических исследованиях мы проводим серию контрольных тестов-экспериментов. Если мы сталкиваемся с кем-то обладающим повышенной восприимчивостью, развитым внечувственным восприятием — телепатией, телекинезом, предвидением тогда мы проводим дополнительную серию опытов, чтобы исключить возможность мошенничества или просто неосознанной гиперактивности пяти обычных чувств. Но я не понимаю, как это можно сделать в случае с этим вашим Люцифером.
— Пока это действительно непросто, — кивнул Боукер. — Но надо подумать, о чем мы можем попросить его в границах его убеждения, что он Сатана. Но пусть вас не волнуют чисто психологические аспекты проблемы — это уж моя забота. Ваше дело сосредоточиться на парапсихологической стороне. Мне хотелось бы понять, как можно поддержать, а если удастся, и улучшить экстрасенсорные способности нашего друга.
— Зачем вам это надо? — спросил Колльер. — Насколько я понимаю, главное — это попытаться вылечить его.
Боукер кротко улыбнулся и покачал головой. Затем взял со столика кувшин с соком, в котором плавали льдинки, и снова наполнил стакан Колльера.
— Вы уверены, что не желаете чего-то покрепче? — спросил он.
— Совершенно уверен. Слишком рано.
Боукер кивнул, откинулся на спинку стула и сказал:
— Что вам известно о паранойе?
— Очень немногое. Мания величия и так далее…
— Ну, в принципе, да. Есть люди, которые верят в то, что они великие мира сего. Гитлер, Наполеон, королева Елизавета Первая. Поправка: они не верят, они знают доподлинно, что они это они… Наполеон, Гитлер, Елизавета. Наш друг, например, твердо знает, что он Люцифер, Сатана, Князь Тьмы.
— Почему ему взбрело в голову, что он Сатана? — спросил Колльер.
Боукер прикрыл глаза от яркого солнца, закинул руки за Голову.
— Люцифер — племянник Сеффа, который теперь является его опекуном. Сейчас Люциферу двадцать пять лет. Когда ему исполнилось двадцать, он собирался стать священником. Тогда мы еще не были знакомы, но я не сомневаюсь, что это был серьезный и преданный своему делу молодой человек.
Теперь Боукер почувствовал себя увереннее. По крайней мере, сейчас не было необходимости лгать. Если отбросить характер взаимоотношений между Сеффом и Люцифером, все прочее вполне соответствовало действительности.
— Затем с этим серьезным и набожным молодым человеком кое-что случилось, — заговорил он опять. — Его соблазнила женщина. Это произошло совершенно неожиданно. Ну, вы сами знаете, как это бывает… Время, место, атмосфера… Прямо как Сейди Томсон в рассказе Моэма. Она ведь соблазнила священника, который пытался спасти ее душу, кажется, так?
— Это было в книге, — внес поправку Колльер. — В кино все обстояло несколько иначе. Но тем не менее мне казалось, что это священник соблазнил ее.
— Это всегда процесс двусторонний, — с легким нетерпением в голосе отозвался Боукер. — Нас, собственно, интересует то, что данный молодой человек позволил женщине пасть. Затем наступил момент раскаяния, которое достигло невероятных размеров. Произошел тяжелый нервный срыв, и теперь мы имеем параноика, который вообразил, что он источник вселенского зла, а стало быть, не кто иной, как Сатана. Люцифер.
— Я-то считал, что вы, психиатры, умеете вытащить это из подсознания в сознание и предложить исцеление.
Боукер приоткрыл глаза и сказал:
— Позвольте я процитирую вам Крепелина: «Паранойя характеризуется скрытым развитием, обусловлена неясными причинами и устойчивой и неколебимой маниакальной системой мышления в сочетании с сохранением ясности и последовательности в мышлении, волеизъявлении и поступках». Самое важное здесь, дорогой Колльер, это слова «устойчивая» и «неколебимая». Настоящая паранойя неизлечима.
— Понимаю, — кивнул Колльер, глядя на серо-голубые морские пространства. — Но как же он интегрирует обычный мир в свой бред?
— Он создал свою маниакальную модель мира, в которую отлично укладывается все остальное, — ответил Боукер. — И если вы хотите установить с ним какой-то контакт, то вам следует иметь представление о его системе. Наш мир — ад или, во всяком случае, одна его часть. Кажется, Бернард Шоу заметил, что наша планета — это ад, куда ссылают грешников со всей Вселенной.
— Типичная шутка в его духе.
— Да, но в ней есть доля истины. Уж не знаю, читал ли наш друг Шоу или нет, но это вполне могло способствовать скрытому развитию его болезни. Итак, наш мир — это ад, но нам известно, что люди здесь умирают, и мы также знаем Дантову «Божественную комедию», и Люцифер неплохо использовал все это…
— Каким же образом? — осведомился Колльер, который, к стыду своему, вдруг почувствовал, что все эти макабрические штучки начинают всерьез завладевать его воображением.
— Мы находимся в верхних сферах ада, — пояснил Боукер. — Это своеобразное чистилище. Сюда попадают те, кто уже успел умереть в иных местах. Они рождаются на нашей планете заново — для небольшой передышки, прежде чем они двинутся вниз, в геенну огненную. А Люцифер решает, кого и когда туда отправить.
— По нескольку миллионов человек в день?
— Нет, такое было давно, тысячи лет назад. Теперь же он передал свои полномочия подчиненным, а сам принимает решения лишь по важнейшим вопросам. Во всяком случае, он уверен в этом. Послушайте, Колльер, вы можете посадить параноика в самолет, который пролетит над Парижем так, что оттуда будут видны потоки автомобилей на улицах и Эйфелева башня, но он по-прежнему будет считать себя императором Наполеоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100