- Мы с Кеннетом Маршаллом,
можно сказать, вместе воспитывались. Наши родители были соседями, и Кеннет
всегда очень хорошо ко мне относился. Разумеется, не без оттенка
снисходительности - ведь он был на четыре года старше меня. Я его очень
давно потеряла из вида. По меньшей мере, пятнадцать лет назад...
- Да, это действительно давно, - согласился Пуаро.
Они помолчали, затем Пуаро спросил:
- Он симпатичный человек?
- Кен очарователен, - немедленно ответила Розамунда с большой
теплотой в голосе. - Он один из лучших людей, которых я знаю. Очень
спокойный, очень сдержанный. Его можно упрекнуть только в одном: он
вступает в немыслимые браки!
- Вот как?
- Когда речь заходит о женщине, - продолжала Розамунда, - Кеннет
утрачивает способность думать! Вы помните дело Мартингдейлов?
Пуаро поморщил брови.
- Мартингдейлов?... Это не та история с отравлением мышьяком?
- Та самая. Это случилось семнадцать или восемнадцать лет назад. Жену
обвинили в убийстве мужа...
- Но ее оправдали, доказав, что она и не помышляла его отравлять?
- Совершенно верно... Ну так вот, после оправдательного приговора,
Кен женился на ней. Представляете себе, что он сделал?
- Хорошо, а если она была невиновна?
Розамунда Дарнли досадливо взмахнула рукой.
- Она была невиновна. Во всяком случае, так думали... Так что же,
мало на свете женщин, чтобы жениться на той, которую еще недавно обвинили
в убийстве?
Пуаро не ответил. Он знал, что ему достаточно хранить молчание, чтобы
Розамунда Дарнли продолжила свой рассказ. Что она и сделала.
- Конечно, - сказала она, - он был тогда очень молод - ему только что
исполнился двадцать один год - и очень влюблен в нее. Она умерла через год
после их замужества, родив Линду. Я думаю, что это причинило ему большое
горе. Потом он стал кутить, но недолго. Наверное, искал забвения...
Немного помолчав, она продолжала:
- А потом появилась Арлена Стюарт. В ту пору она играла в ревю, и
из-за нее лорд Кардингтон начал бракоразводный процесс. Он был страшно
увлечен ею, и все думали, что они поженятся, как только это станет
возможным. Лорд Кардингтон развелся, но брака не последовало. Она подала
на него в суд за нарушение брачного обещания, разыгрался скандал... и, в
конце концов, явился этот дурачок Кен и женился на ней! Ну, не глупо ли?
- Да, это безумный поступок, - мягко произнес Пуаро. - Однако у
капитана есть оправдание: она очень красива.
- Никто не утверждает обратного. Я полагаю, что сэр Роджер Эрскин
придерживался того же мнения. После его смерти, согласно составленному им
завещанию, она получила все его состояние. Поднялся страшный скандал. Я
думала, что это откроет Кену глаза, однако ошиблась. Сама я в ту пору уже
очень давно с ним не виделась, но мне сказали, что он отнесся к этой
истории совершенно спокойно! Хотела бы я знать, почему? Надо полагать, что
по отношению к ней он находится в полном ослеплении...
- Может быть, есть и другие причины?
- Гордость? Что бы ни случилось, не опускать головы?... Возможно. По
правде говоря, я не знаю, что он думает о ней, не знаю, любит ли он ее...
И никто этого не знает!
- А что она? - спросил Пуаро.
Розамунда невесело улыбнулась.
- Она самая корыстная женщина из всех, кого я знаю. "Искательница
золота" номер один! Что, впрочем, не мешает ей коллекционировать ощущения.
Как только в радиусе ста метров от нее появляется мало-мальски
привлекательный мужчина, она выступает в поход... Она такая!
- Я заметил, - согласился Пуаро. - Эта женщина видит вокруг себя
одних лишь мужчин.
- Сегодня она выбрала себе в жертвы Патрика Редферна. Он - легкая
добыча: красивый простодушный молодой человек, влюбленный в свою жену, не
Казанова. Не могу сказать, что я в восторге от Кристины Редферн, хотя мне
и нравится ее аккуратный и опрятный вид, но мне все же жаль ее. У нее нет
ни малейшего шанса победить Арлену!
- Я разделяю ваше мнение, - мрачно проговорил Пуаро.
- До брака Кристина преподавала в колледже. Она из тех людей, которые
верят в господство духа над материей. Боюсь, что ее убеждениям будет
нанесен сокрушительный удар!
Пуаро закинул головой в знак согласия.
- Какая гадкая история, - сказала Розамунда, вставая. - И право,
досадно, что здесь никто ничего не может сделать!

Стоя перед зеркалом у себя в номере, Линда Маршалл без тени
снисхождения рассматривала свое лицо. Оно ей решительно не нравилось.
Резко выступающие скулы и веснушки были, на ее взгляд, столь же мало
привлекательны, как и волосы, мягкие, но всегда растрепанные, столь же
некрасивы, как и глаза, светло-карий цвет которых казался ей глупым, как и
агрессивно выступающий вперед подбородок. Ее рот и зубы были еще ничего,
но разве зубы входят в расчет? И не прыщик ли это собирается выскочить у
нее на носу?
При ближайшем рассмотрении, она с облегчением констатировала, что это
был не прыщик, но, тем не менее, пришла в выводу, что шестнадцать лет -
это непереносимая кара.
Да, кара. Что это за возраст, шестнадцать лет? Никому неизвестно.
Неловкая, как молодой жеребенок, и свирепая, как сторожевой пес, Линда
страдала от своей неуклюжести и еще больше от того, что не была ни
женщиной, ни девочкой. В школе все еще обходилось. Но она закончила учебу,
и никто, казалось, не имел ни малейшего представления о ее будущем. Отец
собирался отправить ее на следующую зиму в Париж, но это ей совершенно не
улыбалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10