Тысячи зайчиков запрыгали по остеклению кабины. Внизу – красавица Волга. Почти физически ощущалась прохлада, исходящая от воды. Летчиков переполняло счастье бытия, упоение полетом. В такие минуты хочется лететь и лететь, окунаясь в синеву, купаясь в лучах восходящего солнца.
Машина подходит к Уралу. Благодушное настроение экипажа не испортило даже нападение на самолет... орла. Птица смело атаковала огромную машину, но, не рассчитав, ударилась в переднюю кромку правого крыла, оставила на ней большую вмятину и поплатилась за это жизнью.
Омск встретил самолет вечерними огнями. Первые две с половиной тысячи километров остались позади.
Митинг на аэродроме, отдых в комфортабельной гостинице.
Следующие сутки были очень похожими на предыдущие с той лишь разницей, что экипаж отдыхал уже в Красноярске. Цель третьего дня – Верхнеудинск. Однако на красноярском аэродроме ушло много времени на запуск внезапно закапризничавшего мотора. Взлететь удалось лишь в полдень. Погода по-прежнему великолепна, хотя и задул встречный ветер. К концу дня подошли к Верхнеудинску, и здесь Шестаков принял решение, погубившее самолет: Передайте в Верхнеудинск – садиться не будем, идем на Читу.Что произошло дальше, читатель уже знает.
Кое-как добравшись до станции, экипаж на поезде отбыл в Москву. Впрочем, в Иркутске Шестаков пересел на самолет, и когда поезд прибыл на Ярославский вокзал, командир встретил свой экипаж словами: Скорее на аэродром! Завтра с рассветом вылет на другой машине!
Справедливости ради, следует отметить, что перед повторным стартом командующий ВВС П. И. Баранов лично спросил у каждого из четырех летчиков, согласен ли он лететь в составе того же экипажа. Ответ был утвердительным. И вот 23 августа самолет снова на маршруте. На этот раз погода далеко не из лучших, да и беззаботному наслаждению полетом нет места, его сменило тяжелое напряжение – экипаж летит «вслепую». Барахлят моторы, и не на шутку. Пришлось даже сесть в Челябинске, а в Иркутске заменить один из моторов. До Читы добрались только 1 сентября. Идут затяжные дожди, низкие облака цепляются за вершины таежных сопок, леденят холодные осенние ветры.
Трудно дался летчикам перелет бескрайней России. Несколько тысяч километров машина шла над глухими, необитаемыми равнинами, холмами, поросшими лесом. Случись беда с моторами – сесть негде, но даже если и удастся приземлиться, надежда, что найдут или сам выйдешь к людям, очень слабая.
Наконец, мягко коснувшись колесами ровной поверхности, самолет приземлился на хабаровском аэродроме. Пришло время менять колеса на поплавки. Но для начала надо было перетащить машину с аэродрома к Амуру. Чертовски трудная работа: тридцатиметровый размах крыльев не позволял везти машину по городу. Пришлось тащить ее по целине, устраняя встречающиеся препятствия,– рассказывал Стерлигов.
Но вот самолет покачивается на волнах Амура. Экипаж на борту, левое (командирское) сидение занимает Болотов. 9 сентября моторы впервые выведены на взлетный режим, самолет долго несется по Амуру, но не взлетает. Одна за другой повторяются бесплодные попытки уйти в небо. С машины выброшено все лишнее. Ревут на полной мощности два новых, только что установленных мотора, но самолет от воды по-прежнему не отрывается. В чем дело? Может, надо отрегулировать установку поплавков? Или они не годятся для взлета с пресной воды?
Только спустя три дня, 12 сентября, удалось поднять в воздух до предела облегченный самолет.
В Николаевске повторилась та же история. Пришлось даже слить часть горючего, каждый грамм которого столь ценен в дальнем перелете.
Над Охотским морем – десятибалльная облачность. Самолет идет, почти касаясь пенящихся и сердито бурлящих волн. Штурмана более всего беспокоит, что высота некоторых камчатских вулканов превышает «потолок» самолета. Это чрезвычайно опасно при плохой погоде. Ко всеобщему удовольствию, радио Петропавловска обещает хорошую погоду и, что самое главное, не ошибается. Летчики любуются сахарно-белыми вершинами Коряцкой, Авачинской и Вилюйской сопок.
Перелет из Авачинской бухты к острову Атту занял семь часов. На этом более чем тысячекилометровом участке «воздушной целины» особенно трудно пришлось Стерлигову. Остров Атту – маленькое (всего два десятка километров от одного берега до другого) пятнышко в безбрежном океане. Не найди его штурман и летчик – назад уже не вернуться: не хватит горючего. Все обошлось хорошо, несмотря на погоду – не то дождь, не то туман,как вспоминал Стерлигов. 21 сентября самолет сел у острова Атту. Ночью экипажу пришлось основательно понервничать: над островом прошел тайфун, к счастью, не из очень злых.
Бухта Дейч, Сьюард. На очередном участке перелета, когда до берега оставалось около 300 километров, резко снизилось давление масла в левом моторе. Мотор задымил, упали обороты. Под самолетом – штормовое море. Посадка равносильна гибели, Болотов пытается «дотянуть» до берега. Через час сорок минут, прошедших в страшном напряжении, машина добралась до Ситки – бывшей столицы Русской Америки. Здесь отремонтировали мотор. Отдыхали трое суток. 30 сентября продолжили полет.
Капризный мотор, очевидно, не был приведен в порядок. Уже через сорок минут после взлета он отказал окончательно, и Болотов посадил машину в дикой бухточке. До Сиэтла, где можно заменить мотор, 1300 километров. Кое-как с помощью местного населения удалось связаться с Сиэтлом, и оттуда катером новый мотор был отправлен к месту посадки. Прошло девять дней, пока его установили на самолет – на ветру, под дождем, когда от холода коченеют пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100