Он был лучшим из лучших. Он был просто превосходным. Действуя без своего надежного флагманского крейсера "Дзинтцу", с палубами, заваленными контейнерами армейских грузов, с половинным запасом торпед он потопил тяжелый крейсер и почти на год вывел из строя три других, потеряв лишь один эсминец. Во многих боях этой войны ошибки, совершаемые американцами, нейтрализовались японскими ошибками. А в бою у Тассафаронги адмирал Танака не совершил ни единой ошибки".
8
Новую попытку доставить грузы на Гуадалканал Танака предпринял ночью 11 декабря, подойдя к острову с девятью эсминцами. Ему удалось сбросить в море 1200 контейнеров. Атака с воздуха по его кораблям оказалась неэффективной, но торпедные катера поразили двумя торпедами его флагманский корабль "Теруцукй". "Теруцуки" был объят пламенем. Экипаж героически боролся с огнем, но все их усилия оказались тщетными. Пламя подошло к погребам с глубинными бомбами, и страшный взрыв отправил корабль на дно. Раненному адмиралу Танака удалось перенести свой флаг на другой эсминец, на котором он и вернулся на базу. Как ни печален был факт потери "Теруцуки", еще печальнее было известие, что из 1200 сброшенных контейнеров со снабжением армии удалось выловить только 220.
Адмирал Танака был госпитализирован в Рабауле. Находясь в госпитале, адмирал составил меморандум на имя высшего командования, в котором он рекомендовал эвакуировать наши войска с Гуадалканала. Вместо ответа Танака получил приказ отправляться в Сингапур. Рекомендации адмирала были отвергнуты, хотя многим было уже ясно, что остров не удержать. Комбинированными усилиями эсминцев и подводных лодок на Гуадалканал удавалось доставить лишь малую толику того, что требовалось для обеспечения двадцатидвухтысячного гарнизона.
В эти волнующие дни я продолжал находиться на Труке. Мне было жаль адмирала Танака, но помочь ему, конечно, я ничем не мог. Мне не удалось получить новый эсминец и оставалось только наблюдать за восстановительным ремонтом "Амацукадзе". Наконец эсминец залатали настолько, что 15 декабря я смог выйти с Трука и направиться в Японию для завершения ремонта. Пятисуточный поход прошел без всяких событий. Когда мы проходили остров Сайпан, я увидел в небе несколько наших самолетов и начал беспокоиться, как они отреагируют на появление "Амацукадзе". К моему удивлению, никто даже не побеспокоился хоть как-то нас опознать. Как всегда бывало, в то время как боевые части истекали кровью на Соломоновых островах, в тылу все умирали от лени и скуки.
Надо признаться, что я и сам почти забыл о войне, когда эсминец вышел на обширный рейд нашей родной военно-морской базы в Куре. Чайки с громкими криками приветствовали нас, когда мы малым ходом прорезали штилевые воды залива, где каждый уголок был знакомым до слез.
Как это все отличалось от смертельно опасных вод Соломоновых островов. Даже не верилось, что столь непохожие места находятся на одной и той же планете!
"Амацукадзе" был поставлен в док, план и график ремонта составлены, и мне удалось получить неделю отпуска.
27 декабря я приехал к себе домой в Камакуру. Неделя в кругу семьи пролетела мгновенно. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я особенно был счастлив тем обстоятельством, что мне удалось встретить с семьей Новый год.
Но война все равно так или иначе напоминала о себе. В один из дней моя жена вместе с другими женщинами организовала сбор железных и медных вещей для нужд обороны. На мое удивление, старшая дочь сказала:
- Папа, ты, наверное, забыл, что идет война? В тот же вечер мне позвонил из Токио мой старый приятель и однокурсник капитан 2-го ранга Ко Насагава, который служил в управлении личного состава флота.
- Я не по делу, - сразу предупредил он меня, - так что не беспокойся. Завтра по случаю Нового года решила собраться вся наша группа училищных времен. Праздник Боненкай, все-таки (Новый год - И. Б.). Мы выбрали для встречи ресторан Исогоген в Иокогаме. Это хорошее место на полпути между Токио и Йокосукой. Совсем близко от твоего дома. Так что мы рассчитываем тебя увидеть.
Вечером следующего дня я прибыл на указанное место, где был встречен своими старыми сокурсниками. Кроме Насагава был еще и капитан 2-го ранга Инпей Каноока, служивший офицером по связи с флотом при премьер-министре Тодзио. Я даже удивился, что при своей загруженности по службе он выбрал время для встречи с сокурсниками. Поскольку я сидел на банкете рядом с ним, то спросил:
- Наверное из-за событий на юге тебе служить сейчас при премьере совсем не сладко?
- Ты о чем? - не понял Каноока.
- Я думаю ты занят по горло, обеспечивая сейчас взаимодействие между генералом Тодзио, армией и флотом с учетом того положения, в которое мы попали на Гуадалканале?
Он засмеялся:
- Как ты ошибаешься, Хара! Совсем нет. Скорее даже наоборот. Скоро пять месяцев, как генерал Тодзио не задал мне ни единого вопроса, не запросил ни одной справки и не давал вообще никаких поручений. Создается впечатление, что премьера вообще не интересует операция на море. Единственной моей работой за последнее время была организация ночных попоек высших правительственных чиновников. А поскольку я сам не люблю выпивать, то мне было на них и скучно, и грустно. Я вообще боюсь, что подобная обстановка убьет меня. Послушай, Хара, ты же любитель выпить. Не хочешь занять мое место?
Я заметил, что Насагава внимательно прислушивался к нашему разговору. Через некоторое время Каноока был назначен командиром тяжелого крейсера "Нати". Насагава, ведавший отделом кадров флота, отнесся к его словам вполне серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91