Оба адмирала пережили войну и живы до сих пор. Мне бы не хотелось критиковать этих безусловно честных и мужественных людей, но я убежден, что назначение на высокие командные посты этих двух пожилых и уставших адмиралов явилось главным фактором нашего катастрофического поражения в заливе Лейте.
Курита показал свою вопиющую некомпетентность еще когда повел свой 2-й флот в Рабаул, чтобы подставить его там под удар американской авиации. Но, несмотря на это, он, подобно Одзаве, удержался на своей должности. В результате оба адмирала командовали силами нашего флота в сражении у Марианских островов 19 июня 1944 года, еще раз продемонстрировав свою бездарность. Но по причинам, которые я так и не понял до сих пор, оба остались на своих должностях и после поражения у Мариан.
Огромная ответственность лежит и на главнокомандующем Объединенным флотом адмирале Соему Тойода. Прибыв 18 октября в Японию с Формозы, он управлял боем сначала из Иокосуки, а затем переехал на 30 миль от побережья в курортное местечко Хиеши, откуда продолжал выполнять свои обязанности главкома. Таким образом, эта фантастическая операция была запланирована и управлялась с суши адмиралом, который никогда в жизни не участвовал ни в одном морском бою.
С потерей острова Сайпан Япония фактически уже проиграла войну. После этого наши линкоры и тяжелые крейсеры были просто брошены на заклание в заливе Лейте.
В тот день, когда я прибыл на "Яхаги", Курита был, наконец, снят со своего поста и заменен вице-адмиралом Сейичи Ито. Подобно многим другим решениям, принимаемым в то время на высшем уровне, это также ошеломило меня. С самого начала войны Ито постоянно служил в Морском Генеральном Штабе, ни одного дня не проведя в море и не имея никакого боевого опыта.
Мне казалось, что все спятили в Управлении кадров. Курита, несмотря ни на что, был назначен начальником Военно-морской академии. А Одзава был произведен в адмиралы и в мае 1945 года занял должность Главнокомандующего Объединенным флотом. Вообще это очень показательно, что большинство старших офицеров, участвовавших в сражении у Лейте, были повышены в чине.
Занятый по горло своими новыми обязанностями на "Яхаги", я с болью в сердце наблюдал, какие из эсминцев моего старого дивизиона, уцелев в филиппинской мясорубке, прибывают на базу. "Сигуре" входил в соединение адмирала Нисимура, когда тот с двумя линкорами, крейсером и четырьмя эсминцами пробирался 25 октября к заливу Лейте через пролив Суригао. Все корабли, исключая "Сигуре" были потоплены противником. Уцелевший эсминец стал объектом суровой критики и зловещих слухов, в которые я никак не мог поверить. Мне очень хотелось лично поговорить с экипажем эсминца и выяснить правду. Я долго ждал возвращения эсминца, пока не пришло сообщение, что "Сигуре" был торпедирован и потоплен 24 января подводной лодкой противника севернее Сингапура. Просто позор, что такой прекрасный корабль мог стать жертвой подводной лодки! Немного позднее пришло сообщение, что "Амацукадзе" останется в китайских водах и также не сможет присоединиться к остаткам 2-го флота.
Но не все новости были плохими. Почти ежедневно на "Яхаги" прибывало новое вооружение и оборудование. Это были радиовзрыватели, самонаводящиеся торпеды и, что наиболее важно, эффективные радиолокационные станции. Комендоры начали обучаться вести огонь из орудий с радиолокационным наведением. Конечно, многие образцы новой техники были еще в экспериментальной стадии, но само их появление говорило о том, что японская наука и техника продвинулась далеко вперед. И хотя все понимали, что уже поздно, что в этом отношении нам еще далеко до противника, образцы нового оружия внесли огромный вклад в подъем боевого духа личного состава в эти дни бесконечных бедствий.
Все наши учения, однако, были ограничены тесной акваторией Внутреннего моря. На мой вопрос, почему нас не выпускают в открытое море, чтобы провести учения в условиях, приближенных к реальной боевой обстановке, мне было сказано, что этого не позволяют наши ограниченные запасы топлива. Я знал, что у нас вечная нехватка топлива, но был потрясен, узнав, что мазута не хватает даже для проведения полного цикла учений для повышения боевой подготовки экипажа.
19 февраля 1945 года, после мощной предварительной бомбардировки, американцы начали вторжение на остров Иводзима. Ни один японский корабль не был послан, чтобы отразить десант противника всего в 700 милях от острова метрополии.
В ставке Императора в течение многих дней шли яростные споры о том, что делать с остатками Объединенного флота. 1 марта адмирал Ито доложил в ставку, что учения завершены, и его соединение в составе одного линкора, одного крейсера и десяти эсминцев готовы к бою. Но высшее командование еще не приняло решения о том, использовать ли остатки флота прямо сейчас для сдерживания наступления противника или сохранить их для обороны островов метрополии от предстоящего вторжения.
Пока в Токио продолжались жаркие споры, 2-й флот перешел в Куре, поближе к последним запасам мазута. Командование флотом предлагало сохранить остатки военно-морских сил для будущего. Армейское командование, напротив, ссылаясь на печальный опыт в заливе Лейте доказывало, что было бы большой глупостью сохранять корабли до тех пор, пока они не станут легкой добычей для авиации противника.
19 марта подтвердило опасение армейского командования. В этот день мощное соединение американских авианосцев приблизилось к берегам Японии и выпустило сотни самолетов для удара по остаткам японского флота в Куре и Кобе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91