Возбужденные своим успехом американские моряки забыли об этой опасности и были сурово наказаны.
Одна из торпед "Югумо" попала в американский эсминец "Шевалье", вызвав детонацию боевых погребов. Это случилось в 21:01 - за две минуты до взрыва самого "Югумо".
В 21:05, в тот самый момент, когда "Югумо" скрылся в пучине, американский отряд постигла еще одна беда - эсминец "О'Веннон" врезался на полном ходу прямо в середину правого борта погибающего "Шевалье".
Третий американский эсминец "Селфридж", единственный пока еще оставшийся неповрежденным, продолжал сближаться с "Сигуре" и "Самидаре", ведя огонь из орудий. Огонь был очень неэффективным. Открытый в 21:04, он продолжался 2,5 минуты, когда в носовую часть "Селфриджа" угодила торпеда. Это была одна из шестнадцати торпед, выпущенных несколькими минутами ранее "Сигуре" и "Самидаре".
Теперь я хочу вернуться к 20:38, когда прошло три минуты, как я запросил адмирала Иджуина показать световым сигналом свое место, поскольку я не мог обнаружить его группу из-за плохой видимости.
Заметив синий опознавательный сигнал, включенный "Югумо", я полным ходом пошел в указанном направлении.
Внезапно с левого борта появился какой-то черный объект, похожий на небольшой островок. Но в этих водах никаких островков не было. В этот момент сигнальщик Ямасита доложил:
- Неопознанные объекты 50 градусов слева по носу. Похожи на крейсеры или эсминцы, вероятно, противника. Сближаются!
Я взглянул в окуляры огромного 20-сантиметрового бинокуляра.
Так и есть! Какие-то корабли шли прямо на нас. Сосчитать их не мог, так как они шли кильватерной колонной, когда головной корабль закрывал остальных. В 20:40 с "Самидаре", который также их обнаружил, передали сигналом: "Корабли противника по курсовому 115 градусов".
Противник быстро сближался. Я наблюдал за ними в бинокль, обдумывая свои действия. Дистанция до них составляла сейчас 13 000 метров.
Я решил, что самое лучшее - пустить им навстречу пару торпедных вееров. Чтобы улучшить нашу позицию при торпедной атаке, я приказал отвернуть чуть влево.
К 20:55, когда расстояние до противника составляло уже 10 000 метров, и мы были в пределах дальности его управляемых радаром орудий, я потерял из вида опознавательный сигнал, поднятый "Югумо".
Кроме того, я, еще считая, что соединение противника состоит из четырех крейсеров и трех эсминцев, больше думал о том, как спасти свои два корабля от уничтожения, нежели о нанесении какого-либо серьезного урона американцам. Видя, что колонна противника поворачивает вправо, я в 20:58 тоже скомандовал резкий поворот вправо. Теперь нас разделяло расстояние 8500 метров. В составленном мною наставлении по торпедным стрельбам идеальной считалась позиция на параллельном курсе чуть впереди противника. Световым сигналом и по радио я передал на "Самидаре" приказ приготовиться к выпуску торпед и открытия огня. В этот самый момент противник подставлял нам свой левый борт, желая ввести в действие все свои орудия сразу.
Поняв это, я в 20:59 приказал еще немного отвернуть вправо, чтобы, резко сблизившись с противником, сбить ему наводку, а, следовательно, и время открытия огня.
В этот момент меня вывел из себя командир "Самидаре", который, как дурак, запросил меня по радио: будем ли мы вести бой на этом новом курсе?
- Скажите ему, - прошипел я, - что мы еще повернем влево.
Мы сблизились с американцами еще примерно метров на 500, когда я приказал начать разворот влево и дал команду произвести торпедный залп. Было 21 час и 30 секунд. Противник находился от нас по пеленгу 50 градусов по правому борту на дистанции 7500 метров. Шестнадцать "рыбин" плюхнулись в воду с моих двух эсминцев, и торпедисты начали спешно перезаряжать аппараты.
Торпеды были еще на своем пути к цели, когда вокруг моих кораблей стали вздыматься столбы воды от вражеских снарядов. Первым же залпом американцы достигли накрытия, но прямых попаданий ни один из наших кораблей не получил. Я ждал, когда будут перезаряжены торпедные аппараты, готовясь вместе с новым торпедным залпом открыть артиллерийский огонь.
"Сигуре" взвизгнул изогнувшимся от бортового залпа корпусом, когда грохнули пять наших 127-миллиметровок, осветив тьму океанской ночи и ослепив всех находящихся на мостике. Пороховой дым на мгновение закрыл полностью видимость. Первое, что я услышал, оглушенный грохотом орудий и вспышками залпа, был голос сигнальщика Ямасита, кричащего о том, что одна из наших торпед попала в цель.
Когда мои глаза снова привыкли к темноте, я увидел взрыв на головном корабле вражеской колонны. Но кораблей, которые шли за ним, нигде не было видно. Сигнальщики подтвердили, что видят только один эсминец противника. Это привело нас к предположению, что все три американских эсминца стали жертвами наших торпед. Мы, конечно, и представить не могли, что "Шевалье" и "0'Веннон" терпят бедствие в 6000 метрах за кормой головного корабля. Всему виной была плохая видимость.
В попытке проверить результаты нашей торпедной атаки, я снова развернул свои корабли вправо. После десяти минут бесплодных поисков я приказал повернуть на 90 градусов влево и возвращаться на базу.
Ошибочный рапорт, переданный разведывательным самолетом о наличии вражеских крейсеров в этом районе продолжал, между тем, лихорадить группу из трех оставшихся эсминцев адмирала Иджуина. После потери "Югумо" они продолжали в полном беспорядке отходить в западном направлении. В 21:13 их сигнальщики заметили вдали "Шевалье" и "0'Веннон", приняв их в панике за четыре американских крейсера. Хотя оба эсминца стояли без хода, на эсминцах Иджуина почему-то решили, что они приближаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91