– Да, но вам откровенность дается легко.
– Это настоящее проклятие: выкладывать все, что у меня на уме.
Лидия ответила ему полуулыбкой.
– Не такое уж это проклятие. Меня восхищает ваша способность высказывать свое мнение, не заботясь о том, как оно будет воспринято.
Виктор прищурился. Неужели она недостаточно пострадала, если считает его склонность к прямолинейности неопасной?
– Наверное, мри высказывания еще не задели вас. Рано или поздно это случится.
– Вы уже наговорили мне немало обидного. – Ее голубые глаза простодушно смотрели на него. – Ну что ж. Я давно знаю, как дурно вы обо мне думаете.
Виктор изумленно уставился на нее, почувствовав угрызения совести – ему-то казалось, что он даже намеком не дал ей понять, как относится к ней.
– Жаль, что вы настолько не доверяете мне, что не хотите даже сообщить свое имя, – сказал он.
Лидия отвернулась и понурила голову.
– Я поделилась бы с вами и большим.
Сердце у Виктора разрывалось, так ему хотелось ее прикосновений. Ее… доверия. Он хотел ее всю, целиком, не только тело, но и душу.
Виктор присел на край кровати. В сущности, он сознавал, что его рассказ о самой худшей части его прошлого должен послужить девушке предостережением. Больше он ничем не мог ей помочь.
Виктору отчаянно хотелось соединиться с ней, ощутить всю ее нежность, согреться в лучах ее внимания и заботы… Но он знал, что ему нечего предложить ей. У него не осталось ничего, чем он мог бы поделиться, кроме боли и страдания. Он знал, что может только брать, брать, брать, ничего не давая взамен, а она заслуживает лучшей участи. Эта девушка заслуживает человека, который бы ее любил. Даже при мимолетной мысли о другом мужчине Виктору захотелось разорвать этого предполагаемого счастливчика на куски, пусть даже тот мог дать его гостье счастье, которого она достойна.
– Так почему же вы сбежали от этого мужчины? Как я понимаю, физическая сторона супружества вас не пугает.
Лидия вцепилась рукой в занавеску, как утопающий хватается за соломинку.
– Он хотел жениться на мне только из-за причитающейся мне доли имущества.
– Ни один мужчина не счел бы это самым главным в вас, если у него есть глаза и хоть капля ума, – отрезал Виктор.
– Я слышала, как он сам это сказал. Его очень интересовала компания моего отца. – Лидия отпустила край шторы и широким шагом отошла от окна. – К тому же он намеревался отстранить от дел моих братьев и завладеть компанией после смерти отца.
– Значит, он честолюбив, – заметил Виктор.
Деловой мир был ему совершенно чужд. Но он понимал, что кто-то должен руководить компанией после смерти владельца, и допускал, что без четкой системы, утверждавшей право старшего сына на наследование, компанией должен управлять наиболее квалифицированный человек.
– Это не означает, что он не стал бы заботиться о вас и был бы плохим мужем.
Лидия нервно зашагала по комнате. Виктору хотелось вскочить и успокоить ее, но еще больше ему хотелось узнать, по какой причине она оказалась в Англии, почему вторглась, ворвалась в его жизнь и зачем с риском для жизни хранила свою тайну…..
Девушка остановилась и прикусила губу.
– Вы толкаете меня к нему, потому что не хотите, чтобы я оставалась здесь.
– Я вас к нему не толкаю, просто пока я не услышал ни об одном его поступке или поступке кого-то из членов вашей семьи, который мог бы стать причиной вашего бегства через океан с риском для вашего будущего и самой жизни.
Ее голубые глаза потемнели.
– Я не знаю, от чего я бежала: от мужчины или от брака.
Виктор покачал головой, его удивило, даже шокировало то, что он слышит утверждение, созвучное его собственным мыслям, от такого невинного создания.
Может, он дурно влияет на нее своим цинизмом?
– А почему вы думаете, что брак такое уж скверное дело?
– Я перестану быть собой, – развела руками девушка. – Я превращусь в имущество своего мужа. Если он рассорится с моими братьями, мне придется остаться с ним, другого выхода у меня не будет. Я потеряю свою индивидуальность и буду всего лишь женой. Если бы я родилась мужчиной, то мне принадлежала бы доля в деле. Я могла бы принимать собственные решения.
Виктор изумленно смотрел на нее. Так вот из-за чего весь этот маскарад?
– Значит, вы хотели бы быть мужчиной?
– Доброе утро, Хелена.
Отец, прихрамывая, вошел в комнату, где они обычно завтракали, и тяжело опустился в кресло. Хелена вскочила и бросилась к буфету. Там на подогретых блюдах лежали кушанья. Она взяла тарелку.
– Что ты будешь, папа? Хочешь копченую рыбу и яйца-пашот?
– Сядь, дорогая, нам надо поговорить.
Хелена снова заняла свое место за столом. Она разложила на коленях салфетку, хотя аппетит мгновенно покинул ее. Обычно отец поручал разговоры матери, передавая через нее просьбы и указания.
Он потянулся и положил руку дочери на плечо, и Хелена заметила, какие у него узловатые, искривленные пальцы. Когда отец успел так постареть?
– Я очень беспокоюсь о твоей матери.
Хелена взяла его руку в свои ладони. Она больше беспокоилась о нем.
– В возрасте твоей матери выносить ребенка трудно.
– Я позабочусь о ней.
Отец похлопал ее по руке.
– Я знаю, но я хочу поговорить о тебе. Я нашел покупателя на владение в Ковентри и распоряжусь, чтобы часть дохода от продажи пошла тебе на приданое.
Хелена кивнула, хотя в глазах у нее защипало. Ее собственность будет продана. Честно говоря, имение в Ковентри никогда ей не принадлежало, так что она не переживала остроты потери, но оно всегда служило ей утешением. Местом, куда она предполагала удалиться, если не выйдет замуж. Теперь такой возможности не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87