- И?
- Я сказал, что ищу хорошее местечко, чтобы...
Я выдержал достаточно долгую паузу, чтобы придать значение последнему
слову.
- Выспаться.
- И он посоветовал вам ехать сюда, правильно? Он мог бы сам устроить
вас.
- Мог бы?
- Да. Все зависит от того, устраивают ли вас наши удобства и,
конечно, цена.
- Из того, что я видел, ваши удобства вне всякой критики.
Стефани не улыбалась.
- Другие хижины не совсем такие, как офис.
- Ох, а я надеялся получить что-то точно такое.
- Ну, я не думаю, что вы будете разочарованы. Вы же понимаете, что
невозможно снять офис, не так ли?
- Неужели невозможно?
Ее глаза смотрели в мои.
- Да, боюсь, что это невозможно.
- Раз вы так говорите...
- Я так говорю.
- Значит, невозможно, полагаю.
Это был странный разговор. За последние две минуты она мне наговорила
много всего, но мы разговаривали как бы сцепившись глазами, как в редких
случаях говорят мужчина и женщина. Я-то просто прощупывал ее, пытаясь
выяснить, какова в точности ее роль в данном деле, но мне казалось, что
она совершенно серьезно взвешивает все, что я говорю, и что в голове у нее
происходит небольшой спор. Возможно, я ошибался. Во всяком случае,
женщина, к которой мне следовало поближе подойти, была Стефани Бартер, ибо
уж если кто и знал, что творится здесь, то это она.
Я решил не упускать счастливый случай.
- Естественно, - сказал я, - правила создаются для того, чтобы их
нарушать.
- Мне тоже нравится офис...
После некоторого молчания она добавила:
- Да, правила создаются, чтобы их нарушать.
- Уж если вам нравится офис, то мне...
- У вас карие глаза, - совершенно неожиданно воскликнула она.
- Да, карие.
- Мне нравятся карие глаза.
- Благодарю вас. В отношении правил...
- Если бы мы сдавали офис, мы бы теряли доход с одного из домиков, -
сказала Стефани. - Кроме того, мой муж пришел бы в ярость, если бы узнал
об этом.
- Я бы ничего ему не сказал.
- Я тоже. Кроме того, после...
Она замолчала и покачала головой.
- Но правила есть правила.
- Что за доход от домика?
- Джо вам не говорил?
- Нет.
- Сто пятьдесят.
Должно быть, я заморгал. Стефани впервые улыбнулась и сказала:
- Слишком дорого?
- Круто.
- Но домики очень чистые и нарядные. Вам понравится.
- Не сомневаюсь. Но я хочу офис.
- Мой муж уехал по делу...
- Что за дело?
- Я не знаю. Нечто срочное и неотложное.
- Он не скоро вернется?
- Думаю, нескоро.
- Тогда почему бы нам не обсудить данную проблему подробнее?
- Что вы хотите уточнить?
Она снова улыбалась.
- Свое желание лечь со мной в постель, не так ли?
- Да, - сказал я.
- Об этом мы можем потолковать, - сказала она. - Входите, пока я
переоденусь.

13
Я оказался в небольшой квартирке за офисом мотеля.
В гостиной стоял длинный застекленный шкаф и еще более длинная
кушетка. На полу лежал ковер, который следовало бы почистить. Стефани
прошла прямиком к шкафчику, открыла одну из дверц и вытащила
проигрыватель.
- Я люблю музыку, - сказала она.
Он достала с верхней полки этого шкафа альбом с пластинками и
извлекла пластинку Синатры. Синатра запел. Стефани минуту прислушивалась,
затем сказала:
- У него поразительная дикция.
Она кивнула головой в подтверждение сказанного, прошла к
противоположному концу шкафа, взяла бутылку и пару рюмок, после чего
предложила:
- Ну, пошли!
Я прошел следом за ней в роскошную спальню. На двуспальной кровати
было постелено голубое шелковое белье с вышитыми белыми монограммами СБР.
Стефани Бартер какая-то.
- Какая у вас была девичья фамилия?
- Роскански. Отвратительно, не так ли?
Она подошла к стенному шкафу, сняла там что-то с вешалки и вышла
через другую дверь.
- Я не задержусь. Садитесь.
Она прикрыла за собой дверь. Я сел в шезлонг, но сразу же поднялся,
подошел и пощупал голубые простыни. Они были гладкими и прохладными. Тогда
я снова сел. В ванной текла вода. Снаружи темнело. Я подошел к лампе на
ночном столике и включил ее. Вода в ванной рядом остановилась. Теперь был
слышен лишь голос Синатры да ночные серенады кузнечиков.
Дверь из ванной отворилась. Стефани Бартер собрала сзади свои светлые
волосы в "конский хвост", перевязав его зеленой лентой, имитировавшей цвет
ее глаз. Одета она была в белый халат с монограммой СБР на левой груди. На
ногах - розовые туфли без пяток.
- Ром, олл-райт? - спросила она.
- Ром прекрасно подойдет.
Она подошла к туалетному столику, где оставила бутылку, и взяла ее в
руки. На этикетке значилось: "Канадский клуб".
Это было очень дорогое вино.
Приподняв бутылку вверх так, чтобы я видел этикетку, она снова
спросила:
- Олл-райт?
- Замечательно!
В ее глазах читалась гордость владелицы этой богатой квартирки. Она
хвасталась канадским ромом, хрустальными бокалами, всей обстановкой. Налив
щедрой рукой большие порции, она протянула мне один из бокалов.
- Тост, пожалуйста.
- Выпьем за правду и красоту, - сказал я.
Мы чокнулись, нежно зазвенел хрусталь.
- Почему так? - спросила Стефани.
- Почему нет? Это две самые неуловимые вещи.
- Красота дешево стоит, - сказала Стефани, - красоту можно купить.
- Нельзя купить правду.
- Кто захотел бы ее купить?
Она на секунду задумалась.
- Кроме того, правда тоже продается. В этом мире за деньги можно
купить все, что угодно.
- Могу ли я купить вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45