Коммерции советник решил, что сегодня он сделает подарки всем. Завтра он, пожалуй, не будет такой добрый. Дочь, конечно, сама не решится прийти просить деньги.
— Хорошо, отец.
Лео ушел.
Коммерции советник держал в руке письмо от брата и думал: а почему бы его сыну, сыну Хотаттова Мийккулы из Хаукилахти, не стать обладателем спортивной машины?
И тут он вспомнил. Нет, это письмо, так растрогавшее его, вовсе не такая уж неожиданность. Недели две назад пришло странное письмо, которое его тогда озадачило. Какой-то человек из общества «Финляндия — СССР» пцсал ему, что он получил от своего знакомого из восточной Карелии письмо. Один из жителей поселка, расположенного на Сийкаярви, ищет своего брата, ушедшего когда-то в Финляндию. Автор письма, человек из общества «Финляндия—СССР», слышал, что он родом из Сийкаярви. Автор письма просил его извинить за то, что он послал своему знакомому его адрес.
Как же его фамилия, этого человека из общества? Коммерции советник стал вспоминать. Ах да, кажется, Нурмн. Нийло Нурми.
Тогда он не обратил особого внимания на это письмо: куда-то торопился, да и не интересовался он никогда, что стало с его земляками, так же, как он, ушедшими за границу. Он их никогда не разыскивал. Ему даже в голову не пришло, что его разыскивает Ортьо.
Раздался робкий стук в дверь. Дочь Кархунена Улла- Лийса остановилась на пороге. Коммерции советник поморщился: «Входит, как прислуга». Улла-Лийса была вся в мать. И даже внешне была похожа на мать. Только волосы, кажется, попышнее, чем у Сайми в молодости. И косичек нет — сейчас они не в моде.
— Вы звали меня? Лео передал.
«Вот Лео — другое дело. Настоящий бизнесмен»,—подумал Кархунен.
— Садись, Улла.
Коммерции советник задумчиво смотрел на дочь. Что же ей подарить? Она такая домоседка, все дома да дома. Подруги у нее есть, да и тех мало. Видно, суждено ей остаться вековухой.
— Я хотел спросить... Видишь, я никому не привез гостинцев. Что тебе купить?
— Ой, папа... Зачем мне... У меня все есть.
«Вот человек, который не приспособлен к жизни, за себя она не постоит»,— с горечью подумал Кархунен. Он достал из кармана пачку ассигнаций и положил на стол перед дочерью.
— Вот тебе. Купи что хочешь. Я не очень разбираюсь в ваших женских туалетах. Что надо, что не надо.
— Ой, папочка, спасибо. Я с мамой пойду, и мы купим...
Когда дочь ушла, коммерции советник подсчитал, сколько он сегодня израсходовал на подарки своей семье и сколько уйдет всяким благотворительным обществам. «Раскошелился,— подумал он, подсчитав.— Ну ладно. Сегодня такой день, сегодня у Хотаттова Мийккулы праздник. Пусть знают: коммерции советник Кархунен не разменивается на мелочи».
Он взглянул на часы. Надо идти. Даже сегодня. Такой его жизнь была всегда. И такой она будет. Даже после дороги не отдохнешь.
Коммерции советник поехал в филиал своей фирмы. Он считал своим долгом поздороваться с каждым из служащих за руку и справиться о самочувствии. Он не забывал, что когда-то сам так же вот тянул лямку, перебиваясь на небольшую зарплату служащего.
Здесь, в кабинете, его тоже ждала почта. Лео, правда, уже просмотрел письма и те вопросы, что он мог решить самостоятельно, решил. Коммерции советник остался доволен сыном. Лео —парень рассудительный. Способный
бизнесмен. Этот не пропадет. Лео кончил высшее коммерческое училище, но больше всего, пожалуй, он получил от отца. Ни в какой школе не приобретешь тех знаний, какие мог дать советами и наставлениями господин коммерции советник Кархунен.
Открылась дверь, и вошел служащий фирмы Ниеми- иен.
— Простите, если помешал, господин коммерции советник. Вот тут...— Ниеминен протянул какой-то счет.— Срок оплаты, правда, не истек. Как вы решите?
Кархунен взглянул на счет. Обычно такие дела решал Лео. Видимо, Ниеминен пришел по другому делу: счет — только повод. Но Кархунен ничего не сказал. Он молча написал распоряжение об оплате. Но Ниеминен не спешил уходить.
— Как вы поживаете, Ниеминен?
— Да так... года идут потихоньку. Вот вспомнил, что через неделю будет ровно десять лет, как я у вас работаю, господин коммерции советник...
— Неужели уже десять лет? Да, время летит. А сколько же вам лет, Ниеминен?
— Зимой стукнет пятьдесят, л
— Да, да. Дело к старости у вас идет, Ниеминен. Такова жизнь. У меня тоже уже годы не те, стареем, хе-хе.
— Чего вам горевать, господин коммерции советник. У меня другое дело. Трое детей. И ни один из них еще не может себя прокормить.
Коммерции советник был сегодня в хорошем расположении духа и соблаговолил пошутить со своим подчиненным:
— Вот видите, Ниеминен, что получается, когда поздно человек женится, хе-хе. Наверно, вы теперь сожалеете об этом?
— Теперь уже ничего не изменишь. Да и жена болеет.
— А вы сами, Ниеминен, тоже, кажется, частенько болеете?
— Да не так уж часто. Весной как-то с недельку прохворал...
— ...Да летом. Не так ли?
— Да было дело, я простудился. У вас изумительная память.
Видя, что коммерции советник гнет в другую сторону, Ниеминен перешел прямо к делу:
— Вот я думаю... Десять лет я прослужил у вас. И не имел от вас, господин коммерции советник, ни одного замечания. Как вы смотрите, господин коммерции советник? Я насчет повышения жалованья...
Кархунен задумался и посмотрел внимательно на Ниеминена, с покорным видом стоявшего перед столом. Да, сильно постарел Ниеминен. Стал сутулым, полысел, лицо все в морщинах. Чем-то этот человек был неприятен Кар-хунену: очень уж он жалок.
— Никаких, значит, замечаний? — Голос коммерции советника стал холодным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112