— Разве ты женат?
При этом вопросе лицо лакея изменилось. Казалось, он раскаивается в своих словах.
— Да, сударь, я женился на скромной работнице.
— Она хорошенькая, госпожа Лабранш? — спросил любопытный Кожоль.
— О, да, хороша. Ей пятьдесят лет.
— Это возраст благоразумия. Что она могла сделать такого, чтобы внушить такую жажду мщения?
— Вы действительно хотите это знать?
— Конечно!
Лабранш немного поколебался, а потом начал свой рассказ.
ГЛАВА 14
Пока Лабранш рассказывает Кожолю о своих семейных несчастьях, возвратимся к Ивону Бералеку, которого мы оставили в ту минуту, когда он узнал, что находится под крышей хорошенькой вдовушки Лоретты Сюрко.
Самым известным парижским медиком в то время был Порталь.После первых необходимых перевязок, предписанных набежавшими докторами, госпожа Сюрко обратилась к Порталю и поручила ему своего больного, рана которого была довольно странной.
Ученый врач становился в тупик.Давно уже затянулась рана на голове, но Ивон, который когда-то славился своей силой, был слабее малого ребенка. Пока он лежал или сидел, все вроде бы было в порядке. Но стоило ему, опираясь на руку Лебика, дойти хотя бы до стола, как он чувствовал слабость и головокружение, не позволявшие ему сделать ни шагу.
Лоретта сначала жалела молодого человека, но мало-помалу в ее сердце закралось совсем иное чувство. Она с ужасом думала о том, что Ивон должен будет оставить ее дом.
Лебик был все таким же. Ел за двоих, а по ночам храпел на весь дом.
— Ай-ай-ай, — повторял он, — из-за какой-то шишки на голове у него совсем не осталось сил, прямо как тряпка весь!
И верзила разражался своим дурацким хохотом.
— Скоро весна, — кротко заметила Лоретта, — и к нашему больному вернутся силы.
В глубине души она боялась, что силы вернутся настолько, что он уйдет. Лебик возмущался:
— Вот уже семь месяцев прошло, а он все еще выздоравливает! Разве у него нет семьи, что он сидит на шее у добрых людей? Хорошую же находку я сделал!
Потом он добавлял со своим смехом:
— Него доброго, не влюблен ли он в вас?
Лоретта склоняла свою головку над пяльцами и спрашивала дрожащим голоском:
— Он говорил с тобой обо мне?
— Он спрашивает только о том, как он очутился здесь.
— Так отчего же тебе в голову приходят подобные мысли?
— Именно из-за этого.
Между молодыми людьми установились дружеские и доверительные отношения. Ничего не говоря о подробностях своего замужества, Лоретта рассказала о Сюрко и его внезапной смерти. Рассказала также о страхе, испытанном ею, когда она вообразила, что в доме кто-то ходит по ночам.
Этот рассказ напомнил Ивону таинственный шум, слышанный им, когда к нему только вернулось сознание. Он припомнил также странный сон вдовы, от которого он не мог ее пробудить. Тут было над чем поразмыслить...
Однажды, когда Лоретта усаживала больного в кресло у окна, под слабые лучи зимнего солнца, Ивон схватил маленькую ручку и поцеловал ее.
Лоретта вся вспыхнула.
— Господин Ивон! — воскликнула она.
— Два составляют пару, — сказал больной. Вдова открыла удивленные глаза.
— Как два? А когда же был первый?
— Во сне!
— Ну на это я не могу обижаться, Я не настолько строга, чтобы требовать от вас объяснения за сны.
— Но ведь это не я спал во время первого поцелуя, — возразил Бералек.
Щеки Лоретты покрылись ярким румянцем.
— Стало быть, это я спала? — спросила она.
— Если вы обещаете не слишком сердиться на меня, то, так и быть, я вам исповедуюсь в этом тяжком грехе!
— Сначала кайтесь, а там посмотрим!
Ивон рассказал, как нашел ее головку на своей постели.
Лоретта покачала головой.
— О, это был один из моих принадков непреодолимой сонливости.
— Чему же вы их приписываете?
— Может, однообразной жизни, скуке, кто знает...
— А теперь они случаются с вами?
— Нет. С тех пор, как вы здесь...
Лоретта покраснела, сделав нечаянное признание, связав пропажу сонливости с появлением Ивона.Время шло, а Бералек не заикался о своем отъезде. Да он, пожалуй, и не смог бы этого сделать, так как без Лебика был совершенно беспомощен.
Каждый вечер госпожа Сюрко поднималась к своему больному, в то время как Лебик охранял почти пустую лавку.В десять часов, заперев двери дома, верзила поднимался к Ивону. После чего молодая женщина отправлялась спать.
Лебик помогал Ивону улечься и уходил, ворча довольно громко, чтобы Бералек мог слышать:
— Когда же мы избавимся от этой мокрой курицы! Через десять минут дом уже сотрясался от его храпа. Лебик был бы чрезвычайно удивлен, если бы мог видеть эту «мокрую курицу» после того, как раздавался его храп.Ивон мигом вскакивал с постели, одевался, отворял тихонько двери и без всякого признака слабости скользил по лестнице.
Бералек полюбил вдову, но вместо того, чтобы открыться, он на протяжении шести месяцев бодрствовал по ночам, подозревая затаившуюся опасность.
Удалось ли ему что-либо открыть — неизвестно, но однажды утром, оставшись с Лореттой наедине, он неожиданно спросил ее:
— Лоретта, вы вполне доверяете Лебику?
При этом неожиданном вопросе вдова рассмеялась.
— Настолько, насколько можно доверять ребенку.
— По вашему Лебик — идиот?
— Почти. Покойный Сюрко взял его за необыкновенную силу. Я его оставила как дворнягу, которая охраняет дом.
— Он вам кажется очень преданным?
— Это животное готово повиноваться тому, кто его кормит. Он всегда рад мне услужить.
— Стало быть, я ошибся.
— В чем?
— Не знаю, но у меня чувство, что вокруг вас какая-то опасность.
— Но откуда у меня враги? И с какой целью нападать на меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81