Добавим сюда эстетические идеалы народа, его стремление к красоте и
представления о ней, вкус, проявляемый в одежде и организации жилья. не
забудем также систему обрядов и обычаев, которой общество стабилизирует
свои предпочтения, свои идеи о нормах жизни. Наконец, политические идеи,
живущие в обществе, гражданственность его членов, наличие или отсутствие
общественного мнения и так далее. И все это сказывается на уровне
преступности в стране.
Вот о чем нужно заботиться, чтобы было ментше воров и убийц,
насильщиков и мошейников, сутенеров и мафиози. В идеале - чтобы их совсем
не стало. Неужто это утопия?
Нет такой уж секрет, как вырастить нормального человека. Для этого
нужно, чтобы в семье ребенок получал сполна ласку, заботу, внимание, чтобы
у родителей было достаточно времени и средств на это, да и просто чтобы
имелись сами родители. Чтобы смолоду человеку были привиты элементарные
представления о добре и зле, своем и чужом, о святости жизни каждого, о
милосердии к слабым, частности и порядочности. А это невозможно в семье,
которая столь плохо работает или столь плохо оплачивается, что с
пониманием относится к несунам. Невозможно в семье, где вслух говорят
одно, а шепотом другое. В обществе, где радио и газеты ежедневно
возглашают ложь и умалчивают правду. как этов важно, чтобы атмосфера семьи
и общества на порождала в человеке отвращения и протеста!
Надо бы, чтобы в школе отечественную и мировую литературу, которая
учит видеть мир и понимать человека, не "проходили", а читали, учили
читать, приохочивали к чтению. Школа должна выпускать не тиражированного в
миллионах и упрощенного донельзя историка литературы, не
теоретика-литературоведа, не социолога-толкователя, даже не знатока
литературы, а умелого, увлеченного и благодарного Читателя. Ныне все
преподование литературы в школе нацелено на то, чтобы так или иначе
увязывать личность писателя и его творчество с историей общества, а
требуется совсем другое - чтобы начинающий читатель мог улавливать связь
произведения с окружающей нас жизнью, чтобы он увидел красоту и силу
искуства, мог оценить и воспринять его уроки. Пусть каждый человек
научится хотя бы сопереживать литературному герою. Тогда он сможет лучше
представить себя на месте другого человека, ощутить его боль.
Не я один размышляю о том, как в обществе возродить идеалы и духовные
ценности. Чтобы чистая совесть ценилась выше, чем власть, а трезвость и
самостоятельность выше, чем слепое послушание. Чтобы завидовали только
мастерству и здоровью, а простого достатка было просто достаточно. Чтобы
общественное благо не заслоняло самоценной личности, ибо иначе личность
восстает против общества и разрушает блага. Чтобы чувство собственного
достоинства не позволяло человеку пользоваться тем, что он не заработал.
Чтобы даровые сласти имели горький вкус, а незаслуженные ордена обжигали
грудь. Но такие нормы возможны только в обществе, где все рождаются
действительно равноправными, где нет кастовых перегородок, где нет
монополий - на средства производсва, на блага культуры и самой вредной -
на власть. Монополий и их непременного спутника - массового дефицита. Где
нет обязательного единомыслия, а значит, и тайного инакомыслия. Где власть
не отождествляется с обществом и общественное мнение не покрывается
официальным толкованием. И самое важное - чтобы обстановка в обществе не
порождала ни в ком чувства бессилия и личной бесперспективности. Чтобы
никто не ощущал себя изгоем.
К такому обществу нам еще долго продираться свозь завалы прошлого.
Нам... Мне-то еще отсюда бы выйти поскорее. Выйти и все забыть. Но я
еще не знаю, что, выйдя, на многое стану глядеть другими глазами и во
многом увижу знакомые черты. Ведь слышал же раньше рассказы
демобилизованных об армейской службе - о так называемых неуставных
отношениях (дешифруем: "дедовщина"): "деды", "черпаки", "салабоны" и все
их дружеские забавы - господи, да те же воровские порядки. Тот же
"беспредел", те же "чушки", та же "прописка" и все прочие прелести. Или
вот публикации о стихийных полубандитских формированиях подростков ("Серые
волки", "Пентагон", и другие) - опять та же структура: "молодые",
"суперы", "шелуха", та же агрессивность и криминальная романтика. А все
оющество в целом - сколько времени оно признавало за норму всевластие и
произвол "номенклатуры", безропотную "пахоту" масс на фоне ада,
уготованного отверженным - зэкам, ВН и РВН, тем, кто был в плену или
оккупации, диссидентам.
Мы ищем частные рецепты - как избавиться от "дедовщины", от
"беспредела" "черной кости" в лагерях, от опасного террора подростковых
стай в новых городских районах. А ведь корни этих явлений, похоже общие.
Вот и окончился мой срок. Перечеркнута последняя клеточка на
затрепаной таблице - самодельном календаре.
Слышны чьи - то рыдания. Это плачет маленький "мент", горько и
по-детски безутешно, давясь и всхлипывая. Он должен был освободиться в
один день со мной и готовился к выходу, даже успел себя почувствовать
снова человеком. Но ошибся в расчетах: ему ждать еще три дня. Три долгих
дня. Это значит, еще полсотни встреч в грязной уборной.
Я уже бессилен жалеть его. Я его уже не воспринимаю. я уже не здесь.
Главворы из зоны уходят ночью, их вывозят на машинах подальше от стен
лагеря, иногда на самосвалах или мусоровозах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14