Попадались
пьяницы и проходимцы, но именно у офицеров (большинство с университетским
образованием) я встречал и подлинную человечность, а ведь сохранить
человеческие качества в здешних условиях нелегко.
Лагерь вообще не принадлежал к числу тех, которые предусматривали
особые строгости в содержании заключенных, положенные по наиболее суровым
приговорам. это не был лагерь усиленного или строго режима. Наш был
"общак" - лагерь общего режима. Но как раз такие лагеря имеют недобрую
славу среди заключенных. В лагеря более сурового режима попадают за особо
тяжкие и масштабные преступления. Там содержатся преступники крупного
калибра, люди серьезные, с размахом, они на мелочи не размениваются и
суеты в лагере не любят. Сидеть им долго, и они предпочитают спокойный
стиль поведения (хотя в любой момент готовы к побегу и бунту). Да и
строгости режима сковывают возможную неровность их нрава. В "общаке" таких
строгостей нет, режим волнее, и для дурного нрава уголовников больше
возможностей реализации. А сидят здесь в основном уголовники не того
пошиба - хулиганы, воры, наркоманы, насильники. Почти все они - пьяницы.
Это люди низкого культурного уровня, истиричные и конфликтные. Сшибка
таких характеров непрестанно высекает нервные разряды, и в атмосфере
грозовая напряженность. Верх берут те, кто наиболее злобен и агрессивен, и
под внешним порядком устанавливается обстановка подспудного произвола -
"беспредела", как это звучит на жаргоне заключенных.
"Беспределом" наш лагерь действительно отличался, хотя в других
"общаках", по отзывам побывавших там, примерно тоже самое, может, лишь
самую малость помягче. Впрочем, у нас говорилось так: "Кому лютая зона, а
мне - дом родимый". Насчет дома, это, конечно, правда, но у всякой палки
две стороны. Одна - у тех, кто бьет.
Может быть, дело в том, что мой глаз был изощрен исследовательским
опытом в социальных науках, но с самого начала то, что выглядело с наружи
серой массой, расслоилось. Я увидел, что равенством тут и не пахнет. Все
заключенные очень четко и жестоко делятся на три касты: воры, мужики и
чушки.
"Вор" - это не обязательно тот, кто украл. По лагерной терминологии,
вор - это отпетый и удалой уголовник, аристократ преступного мира,
гасподин положения. По специализации он может быть грабителем, убийцей,
бандитом, а может и спикулянтом. Важно, чтобы он лично был опасен и
влиятелен. В лагере он если и ходиит на работу, то не трудится за станком,
а либо руководит, либо надзирает, либо снисходительно делает вид, что
работает, а норма записывается за счет мужиков и чушков. Воры должны
следовать определенному кодексу воровской чести: не сотрудничать с
"ментамИ", не выдавать своих, платить долги, быть смелыми и тому подобное.
Но зато они обладают и целым рядом самочинных прав (например, отнимать
передачи у других). Воры образуют высшую касту.
"Мужики" - из приступников помельче. Название определяется тем, что
они в лагере "пашуТ". За себя и за воров. Нередко в свою смену и в
следующую за ней. У них много обязанностей и некоторые права - так, нельзя
отнимать у них пайку хлеба (это "положняк", то, что положено), осьальное
можно. Это средняя каста.
"Чушок" - это раб. Чушки работают в свою смену и в следующую, а кроме
того, несут непрерывные наряды по зоне и обслуживают воров лично. У чушков
- никаких прав. с ними можно проделывать все, что угодно. А угодно многое.
Это низшая каста - каста неприкасаемых, париев. Сюда попадают грязные
(отсюда и название), больные кожными заболеваниями, слабые, смешные,
малодушные, психически недоразвитые, чересчур интеллигентные, должники,
нарушители воровских законов, осужденные по "неуважаемым" здесь статьям
(например, сексуальным) и те, кто страдает недержанием мочи.
Особую категорию чушков составляют "пидоры" - педерасты. С ними вор
или мужик не должен на виду даже разговаривать или находится рядом. Если
случайно окажется рядом, то - процедить сквозь зубы: "Дерни отсюда (то
есть поди прочь), пидор вонючий!" Вот и все что можно сказать пидору на
людях. Или врубить ему по зубам и демонстративно вымыть руку.
В пидоры попадают не только те, кто на воле имел склоность к
гомосексуализму (в самом лагере предосудительна только пассивная роль), но
и по самым разным поводам. Иногда просто достаточно иметь миловидную
внешность и слабый характер. Скажем, привели отряд в баню. Помылись (какое
там мытье: кран один на сто человек. шаек не хватает, душ не работает),
вышли в предбанник. Распоряжающийся вор обводит всех оценивающим взглядом.
Решает: "Ты, ты и ты остаешся на уборку", - и нехорошо усмехается.
Пареньки на которых пал выбор, уходят назад в банное помещение. В
предбанник с гоготом вваливает гурьба знатных воров. Они раздеваются и,
сизоголубые от сплошной наколки, поигрывая мускулами, проходят туда, где
только что исчезли наши ребята. Отряд уводят. Поздним вечером ребята
возвращаются заплаканые и кучкой забиваются в угол. К ним никто не
подходжит. Участь их определена.
Но и миловидная внешность не обязательна. Об одном заключенном -
маленьком, невзрачном, отце семейства - дознались что он когда-то служил в
милиции, давно (иначе попал бы в специальный лагерь). А, мент! "Обули" его
(изнасиловали), и стал он пидором своей бригады. По приходе на работу в
цех его сразу отводили в цеховую уборную, и оттуда он уже не выходил весь
день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14