Болевые ощущения не мешали пострадавшей крыть
двуязычным матом и страну, и город, и дом, и квартиру. И даже меня. Только
через двадцать минут появилась "скорая", прикрутив фонтан ненормативного
красноречия.
- После того, как гипс наложим, обратно привозить?- поинтересовался врач.
- Не стоит, у меня тут никаких условий, чтобы ухаживать - то работа, то
командировки. Пусть нормально полечится.
- Как знаешь, хозяин,- согласился врач.- Только не охренеет ли она от нашей
больницы?
- Пусть привыкает, да и доктора у нас самые лучшие,- скупо отозвался я.
Вера тоже не слишком огорчилась отсутствием мамаши. Видимо, за последние
пятнадцать лет они порядком надоели друг другу. Вечером сестра порассказала
мне про свое житье-бытье в Судане. Но до этого закончила приборку в доме,
рассовала цветочки по вазам, залепила картинками масляные пятна на стенах,
задрапировала разбитые стекла на окнах и сервантах, расставила уцелевшие
книжки по полочкам, поменяла сгоревший предохранитель на магнитофоне,
завела приятный музон и стала подмурлыкивать нежным голоском, сготовила
недурственные харчи по рецептам сразу нескольких национальных кухонь.
Вера хотела пройтись по магазинам насчет недостающего провианта, но время
было уже темное и я сам вызвался на это дело, откопав из-за печки какое-то
количество "зеленых".
Мои устремления на хлеб и колбасу были посрамлены, эти вкусные вещи шли
только по карточкам, или же у черного входа по умопомрачительной цене.
Что-то непутевое случилось на продовольственном рынке за время моего
отсутствия. Выяснить насчет пагубных событий у некоторых случайных
покупателей не получилось. Один откликнулся матом, другой словами: "Жратву
моль погрызла." Ладно, завтра разберемся.
Я вернулся домой и выслушал от сестры Веры-Венеры африканскую историю. Так
вот, оказывается моя мать была у какого-то суданского генерала-адмирала
второй женой. От первой жены у Мохамеда появилось семь негритят, от второй
- двое мулатиков плюс приемная дочь Вера. Сколько не случалось в Судане
военных переворотов хартумский генерал Мохамед аль-Василла успевал вовремя
сдать прежних командиров и переметнуться на сторону будущих победителей.
Только один раз ему не повезло, когда его засекли на получении взяток от
южных мятежников-христиан и расстреляли в упор.
Вера росла в строгих шариатских правилах - естественно, что и она, и моя
мамаша приняли мусульманство, а также фамилию аль-Василла. А по шариату
запрещены хи-хи, и тем более разные вольности с пацанами и юношами. Вере
несколько раз подбирали женишков, но те не подходили сестре из-за различия
в эстетических воззрениях с отчимом Мохамедом. Один слишком черен - как
кирзовый сапог, другой не моется по старинному обычаю предков, третий -
громко чавкает за столом, и так далее. Измучился Мохамед со своей приемной
дочерью, поэтому, наверное, и потерял привычную осторожность при работе с
взяткодателями.
Так вот, моя сестра была воплощением соблазна. И голос, и движения, и
одежка оказывали воздействие. Даже на меня. Она была просто воплощенный
секс о двух ногах, и еще каких ногах. Понятно, что Вера-Венера засиделась в
своем замкнутом шариатском мире, поэтому сейчас ей трудно отправится в бар,
на дискотеку, и закогтить там кого-нибудь. Понятно, что я не мог в один
момент соединить объект под названием "классная баба" и субъект под
названием "сестра". Но тут имелось еще что-то дополнительное, может на меня
эти инкские штучки подействовали, особенно обнимания с Кильей. Ведь
Инти-Солнце - брат и муж Килья-Луны, а у Верховного Инки сестра-"койа",
одновременно является и женой. Вдобавок, я все больше замечал, что Верка в
самом деле, сильно смахивает на ту девку, что охмурила меня в Куско у
Кориканчи - несмотря на другую масть.
Однако, я решил держаться крепко. Завтра спроважу гостью на какую-нибудь
более-менее крутую дискотеку, а сегодня... Комнаты у нас две, так что
вскоре после ужина я отвел девушку, облаченную в шелк, в уединенное
помещение, а сам - в другой комнате - принял бутылку расслабляющего напитка
по имени "агдам". Однако интерес к противоположному полу только вырос во
всех отношениях. Я почему-то был уверен, что Вера рано или поздно под
каким-нибудь предлогом заявится в мою комнату. Вот тогда станет
действительно тяжко, несмотря на то, что я вовеки не проявлял склонности к
каким-либо видам половых извращений и отклонений.
Впрочем, мне удалось немного расслабиться, разглядывая свою любимую
коллекцию бабочек и тараканов, как вдруг в соседней комнате случился
непонятный шумок и ко мне вбежала Вера со словами: "Мне страшно".
Я так и знал, что она сочинит чего-нибудь в этом роде, поэтому даже
разозлился немного.
- Надеюсь, успела придумать что-то интересное?
Подбородок Веры неподдельно дрожал, когда она указывала пальцем на дверь
соседней комнаты:
- Там Они.
- Ладно, давай посмотрим, кто они и с чем их едят, с перцем или кетчупом.
Только по-быстрому.
Я зажег свет в своей комнате и мне сразу бросилась в глаза Верина
зазывность. Она не была раздета, даже наоборот,- по нашим-то стандартам,-
но все атрибуты действовали безотказно.
Тоненькая ночная рубашка, которую пробивали соски, которая слегка
натягивалась на животике, которая давала тень в районе интимного места.
Наброшенный, но не застегнутый, а лишь завязанный поясом халатик
подчеркивал изгиб "бортов". Тапочки с помпончиками фиксировали изящество
лодыжек и прочих деталей ноги, названия которым знают только старые
распутники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88