Звук постепенно становился четче, явственнее.
Он был очень хорошо знаком полковнику Наумову. В разных ситуациях этот р
авномерный деловитый стрекот нес либо спасение, либо смерть…
Это был шум приближающегося вертолета.
***
В темноте покинутого здания резко, неприятно
прозвучали шаги. Человек, что появился в дверном проеме брошенной жильц
ами квартиры, был экипирован точно так же, как и женщина-снайпер, только чт
о поразившая вертолет Военно-космических сил США двумя точными, хладнок
ровными выстрелами.
Забрало его гермошлема оказалось поднято, и в сумеречном, пробивающемся
через оконный проем свете от горящей на улице машины он казался немного
старше своих сорока двух лет. Голографическая нашивка на грудной пласти
не скафандра выдавала его имя, звание и расовую принадлежность:
“Наумов Виктор Сергеевич. Полковник. ВКС России”.
Ч Послушай, девочка, тебя как зовут? Ч спросил он, выглянув в окно.
Она не ответила. Помедлив несколько секунд, подняла руку, все же прикурив
измятую сигарету. Выпустила дым и взглянула в глаза полковника.
Грохот на улице стих. Отзвенели последние осколки стекла, и в темно-фиоле
товой ночи вдруг стали отчетливо слышны два звука: за окраиной города, на
лысом каменном пригорке надсадно взвыл, набирая обороты, атмосферный пр
оцессор, автоматика которого уловила дым и теперь пыталась в экстренном
порядке восстановить нарушенный взрывом химический состав воздуха. Вт
оря ему, на освещаемой пожаром, засыпанной обломками мостовой характерн
о и неприятно для человеческого слуха зазвучали сервоприводные моторы
нескольких машин-уборщиков, которые выползли из вестибюлей неповрежде
нных зданий и теперь бестолково ползали по тротуару, натыкаясь на бетонн
ые обломки разрушенного дома и горящий остов вертолета.
Женщина перевела взгляд с Наумова на улицу.
Машины, предназначенные для подметания улиц, не могли справиться с много
тонными кусками мусора и жалобно выли сервоприводами, словно бы расписы
ваясь этим заунывным звуком в собственном бессилии и недоумении.
“Вот так и будет, Ч вдруг с горечью подумала она, глядя вниз. Ч Мы исчезне
м, оставив после себя руины зданий и бестолково ползающие машины…”
***
Прошлое…
Ее звали Лада…
Неудачное имя для колченогой девочки с заячьей губой .
Лада родилась в окрестностях Череповца, и соседство этого угрюм
ого, задымленного, насквозь пропитанного смогом города наложило жесток
ий отпечаток на гены новорожденного ребенка.
Впрочем, не только ядовитые выбросы в атмосферу от десятков промышленны
х предприятий города повлияли на обстоятельства ее появления на свет.
Так часто бывает в жизни: одних людей судьба при рождении одаривает свер
х меры, а у других отнимает все, вплоть до надежды когда-либо выкарабкатьс
я из бездонной ямы роковых обстоятельств.
Лада как раз оказалась причислена ко второй категории. Ее родители беспр
обудно пили, ютясь в старой, покосившейся хибаре на окраине города-гиган
та.
Таким образом, дальнейшая судьба девочки казалась предрешенной в самый
момент ее рождения, когда мать, растрепанная, без времени состарившаяся
женщина с отекшим, изможденным лицом, корчась в родовых муках, наконец ис
торгла плод, лежа на полу подле старого дивана, произведенного, наверное,
еще в эпоху социализма.
Если бы Лада родилась в роддоме, то, возможно, средь окружающего ее появле
ние в мир мрака еще мог сверкнуть лучик надежды, но, увы, этого не случилос
ь, Ч мать родила ее дома…
Кое-как поднявшись с пола, она, скорее подчиняясь инстинктам, чем разуму, в
ытерла мокрое тельце новорожденного ребенка краем скомканной, давно не
стиранной простыни, да так и оставила орущего младенца лежать в смятой, д
урно пахнущей постели.
Ч Ладно! Не вопи! Ч грубым, совсем не женским голосом крикнула она, едва п
осмотрев в сторону новорожденной, и пошла, держась за стену, к плотно прит
воренной двери, из-за которой доносились пьяные, неразборчивые голоса.
Облик нестарой еще женщины, которую качало от пережитых мук и доводящего
до безумия желания выпить, говорил о полной деградации, как физической, т
ак и духовной. Казалось, что она напрочь забыла о ребенке, который кричал,
беспомощно откинув головку, как и у большинства новорожденных, непропор
ционально большую для крохотного тельца … Стремления мат
ери оказались противоположны инстинктам самого примитивного животног
о Ч она пыталась уйти прочь от рожденного несколько минут назад ребенка
на кухню, к заветной для ее тусклого сознания бутылке, соде
ржимым которой ее сожитель со своим товарищем уже вовсю отмечал появлен
ие на свет новой жизни.
Из-за двери вдруг высунулась его всклокоченная голова.
Ч Как ты говоришь? Ч дебильно ухмыльнулся он, растянув ро
т в пьяной ухмылке. Ч Лада? Девочка, что ль?
Ч А пошел ты !.. Ч грубо оборвала его женщина, которой казал
ось, что она сейчас сойдет с ума, если срочно не примет необходимой дозы сп
иртного. Ч Я сказала не “Лада”, а “ладно”, дурак, отойди с дороги, видишь, мн
е худо!
Ее сожитель посторонился, глядя в сторону маленького живого комочка, что
копошился в смятых, заскорузлых простынях.
Ч Ты, дура, сиську-то дай, слышь Ч орет, жрать хочет!
Ч Ты сделал, ты и корми !.. Ч огрызнулась она, оттолкнув его с
дороги.
Сожитель покачал головой, еще раз посмотрел в сторону кровати и, шаркая н
огами, пошел назад, на кухню.
Ч Ну Лада так Лада, мне то что… Ч опять глупо ухмыльнулся он, грузно опус
каясь на табурет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16