За ходом расследования следили его ручные «оборотенята», сотрудники Криминально-аналитического центра МВД Фантик и Мурзик.
Очень быстро было установлено, что искомые отпечатки в базе данных зарегистрированы — они принадлежат гражданину Рульникову Руслану Рудольфовичу, 1985 года рождения, без определённого рода занятий, прописанному в городе Рязани, однако временно проживающему в столице. Гражданин Рульников задерживался сотрудниками Департамента по контролю за незаконным оборотом наркотиков, в связи с чем и были сняты отпечатки. За недостатком улик после соответствующего предупреждения гражданина Рульникова отпустили, и нынешнее его местожительство органам внутренних дел было неизвестно, но тут уж Фантик с Мурзиком не сплоховали. В свободное от основной работы время прошлись по нескольким наркоцепочкам (дилер-пушеры-покупатели) и быстренько нашли Рулета.
Без санкции Аркадия Сергеевича ничего предпринимать не стали — просто доложили, что разыскиваемый объект проживает по такому-то адресу, и получили свой гонорар. А дальнейшее взял на себя Олежек. Так и сказал папе: «Ни о чем не беспокойся, дальнейшее я беру на себя. Будет тебе первый фрагмент рукописи». Как сказал, так и сделал (знал бы бедный папа, какой ценой).
Маленький маскарад, адреналиновый подъем по стене, обмен пачки бумаги на шприц с концентратом (смертельная доза). Ну и потом ещё недальняя поездка в подмосковные Любищи.
В пачке, правда, не хватало одной страницы, но её местонахождение уже было установлено — спасибо прослушке в квартире 39.
Так что никаких «приглючений» — все было по-настоящему.
С. 114 — Тоненький голосок ответил: «Открой, Лялечка. Это я, Светуся».
Добыть сведения о том, что у Элеоноры Ивановны когда-то была сестра-двойняшка Светлана Ивановна Моргунова (1936 — 1958) большого труда не составляло. И с карамазовским чёртом гений придумал ловко. Одного только не учёл — откуда ж ему было про это знать…
Диплом сестры защитили почти день в день, и обе на «отлично». До выхода на работу обеим оставалось больше месяца, вот и решили устроить себе отдых — поехали в Карелию, на туристическую базу.
Родственников у них не было — родители погибли в войну, девочек воспитывала бабушка, но она уже три года как умерла. Не водилось у Лялечки со Светусей и ухажёров, потому что девушки они были серьёзные и сильно некрасивые. А им никто и не требовался, хватало друг друга.
Интересовались они одним и тем же — классической литературой, обожали одного и того же актёра — Павла Кадочникова, даже платья носили одинаковые — крепдешиновые в горошек с белым воротничком. Можно было бы сказать, что Лялечка и Светуся жили душа в душу, если б не один скелет в шкафу.
Пять лет назад, когда близняшки поступали в МГУ на филфак, Элеонора по конкурсу прошла, а Светлана недобрала баллов и была вынуждена изучать отечественную словесность в облпединституте. Это стало причиной постоянных терзаний одной сестры и тайной гордости второй. Вслух, конечно, ничего такого не говорилось — Ляля была человеком тактичным, но в отношениях пролегла невидимая трещинка. Через месяц она должна была превратиться в разлом, а впоследствии и в пропасть — сестры это понимали. Дело в том, что Элеонора по распределению шла работать в чудесный Институт русской литературы, а Светлане предстояло учительствовать в сельской школе (посёлок Грязновка Можайского района), получая за это 700 рублей в месяц плюс грузовик дров на зиму.
Нет-нет, никто никого не утопил. Лодка, в которой девушки катались по озеру, перевернулась по чистой случайности — Светуся потянулась за кувшинкой и не рассчитала, слишком сильно дёрнула за стебель. Нахлебалась воды, чуть сама не утонула, а помочь Ляле не смогла, потому что от испуга ничего вокруг себя не видела.
Идея пришла ей в голову не сразу, а когда участковый милиционер спросил, как звали утопленницу. Помолчав, Светлана сказала вдруг: «Светуся… То есть Светлана. Ивановна».
На встречи однокурсников в МГУ она никогда не ходила. На работе, где кое-кто знал Лялю Моргунову, проходившую в Институте русской литературы преддипломную практику, держалась замкнуто. Да её и не донимали, относились с сочувствием — такая трагедия. А с годами бывшая Светлана, ставшая сначала Лялечкой, потом Элеонорой, потом Элеонорой Ивановной, как-то пообвыклась. Хоть и снились по ночам кошмарные сны, числом два. Первый: как её вызывают в дирекцию, с позором выгоняют за самозванство, лишают степени и едет она в деревню Грязновка на грузовике с дровами. Второй сон ещё хуже: сидит она в лодке, тянется за кувшинкой, а вместо стебля из воды вытягивается белая, тонкая рука, из тёмной глубины выплывает Ляля, настоящая, и лезет в лодку — молча, а запихнуть её обратно нет никакой возможности.
Зря Олег сказал: «Я не Светуся. Я Элеонора Ивановна Моргунова». Накануне он специально просмотрел на DVD фильм «Братья Карамазовы», а там черт является к Ивану Карамазову именно двойником.
Старуха услышала эти ужасные слова, и миокард в изношенном сердце слишком резко сократился, надорвался. А пять минут спустя вовсе лопнул.
Что ж, на всякого гения довольно простоты.
С. 118 — Глаза уже свыклись с полумраком, и Ника увидел, что под бампером его массивного англичанина лежит девочка.
За несколько минут до этого дорожно-транспортного происшествия в большой чёрной машине, припаркованной в переулке по ту сторону арки, происходил такой диалог.
Мужчина (заканчивая разговор по телефону): …Понял. Будет отъезжать, дай знать. (Сидящей рядом девочке). Он спускается по лестнице. Сейчас выйдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65