Я приготовился к таким же невинным измывательствам, но Твигги сразу, прямо на счёте «раз», сдёрнула с меня шорты вместе с трусами, и я впервые в жизни оказался перед девочками голым…»
— Ну, что вы замолчали? — заизвивался в своих путах омерзительный доктор филологии. — На самом интересном месте. Дальше!
«Дальше… Я залился краской, завопил от возмущения, поскорей натянул трусы. А девчонки хором: „Проиграл, проиграл! Выполняй желание!“
К честному слову я уже тогда относился серьёзно. Умер бы, но не нарушил. Ладно, говорю, выполню, хоть это было и нечестно.
Думал, Твигги хочет выцыганить у меня какую-нибудь вещицу — очень ей моя никелированная авторучка нравилась и набор фломастеров. Но я ошибся…
Нет, это ещё не то, что вы думаете. Твигги сняла сандалию, сунула её мне под нос и потребовала, чтобы я лизнул языком пыльную подмётку.
Делать нечего, лизнул.
Она говорит: хочешь реванш? Вожу я. Если шевельнусь — продула. Нет — продул ты. А кто продул, получит десять раз ремнём по голой попе (она произнесла грубое слово, которого я, мальчик из приличной семьи, не употреблял).
И я согласился. Я был ужасно зол за подмётку и хотел поквитаться. Ну а кроме того, если быть честным…
Хм.
В общем, это естественно для одиннадцатилетнего мальчика. Я подумал, что, когда она будет водить, я сделаю с ней то же самое, что она со мной.
И все началось снова. Толстая подружка, подхихикивая, начала считать до пятидесяти. Я уверен, что они проделывали этот фокус и с другими мальчишками, но тогда я об этом не думал…
Я снял с Твигги штаны — она была в джинсах. Стянул детские, в цветочек трусы…»
Морозов причмокнул.
— Как говорится, с этого момента подробнее! Что вы там увидели?
«Да что там можно было увидеть? Какие-то едва пробивающиеся пёрышки. Ну, бедра торчали, жалостными такими косточками. Мне стало очень стыдно, а Твигги стояла неподвижно, и хоть бы что. Я отвернулся. Снова посмотрел. Опять отвернулся. Тут и счёт закончился. Так мне и не удалось её расшевелить. Я проиграл.
Пришлось расплачиваться, согласно уговору. Я облокотился об стул, Твигги взяла ремень, стала хлестать меня по голой заднице со всей силы, очень больно.
В самый разгар экзекуции открылась дверь, и заглянула моя аристократическая тётя. Решила угостить деточек чаем со сливками.
Это было ужасно…»
Он стоял весь красный и только утирал со лба пот, не в силах продолжать. А Филипп Борисович кис со смеху — он мог быть доволен: рассказчик и в самом деле был готов со стыда провалиться под землю.
Вот, собственно, и вся пропущенная история.
С. 202 — Глава из какого-то романа «Юлиссес», автор — Джеймс Джойс, между прочим, тоже черновик, продана на «Кристис» за полтора миллиона!
И это не рекорд. Партитура фрагмента бетховеновского «Опуса 127», написанная рукой композитора, в 2002 году была продана на аукционе «Сотбис» за 1, 1 млн фунтов стерлингов.
А годом ранее аукцион «Кристис» выручил 2, 4 млн долларов за рукопись Джона Керуака. Керуак — писатель хороший, но все-таки, согласитесь, не Достоевский.
С. 209 — Вы мне ещё Окуджаву процитируйте.
Если кто запамятовал, программное четверостишье Б.Окуджавы на самом деле звучит так:
Чистое сердце в дорогу готовь,
Древняя мудрость сгодится и вновь:
Не покупаются, не покупаются
Доброе имя, талант и любовь.
С. 210 — Ведь, как утверждает современная наука, какой-никакой скрытый дар заложен в каждом из нас, просто нужно как следует в человеке порыться. Про это даже роман написан, у этого, как его… забыл имя. Ладно, черт с ним.
Не «черт с ним», а роман «Азазель», автор — Борис Акунин.
С. 215 — Одно из двух: или вы разместили на сайте чужую фотографию, или вы не Виолетта, — строго сказал Лузгаев, рассматривая девушку.
Вот история, в которой наш гений злодейства проявил свои таланты во всей красе, сработал быстро, эффективно и безжалостно.
Едва Ника и Валя уехали к коллекционеру, Саша позвонила своему покровителю и сообщила, у кого находится вторая часть рукописи. Аркадий Сергеевич немедленно связался с Олегом. Тот сорвался с места и помчался в своём реанимобиле, со включённой сиреной и мигалкой, по указанному адресу.
Пока Николас вёл дипломатические переговоры с Лузгаевым, Игорь сидел на компьютере. Электронный адрес Вениамина Павловича ему сообщила Саша (помните обнаруженное в Интернете объявление: «Покупаю старые документы, письма, конверты…»?).
Прочее было вопросом техники. Игорь, обладавший множеством полезных контактов, связался кое с кем на сервере, в два счета получил доступ к почтовому ящику коллекционера. Порылся в его содержимом за последние пять суток, обнаружил переписку с некоей Виолеттой, адрес гарсоньерки, где назначена интимная встреча…
Солдатку любви Олег подстерёг у подъезда. Убивать не стал — зачем? Сказал, что планы меняются, вызов аннулирован и в утешение вручил девушке несколько бумажек зеленого цвета.
Чемоданчик с усиками а-ля фюрер, фуражкой, наручниками и прочими садо-мазо-атрибутами нашёлся в реанимобиле (там было полным-полно самого разнообразного реквизита).
С. 221 — …умерщвлён стряпчий Чебаров
Значение слова «стряпчий» на протяжении истории несколько раз менялось. Во время, описанное в повести, так называли адвоката, который вёл частные дела в коммерческих судах.
С. 225 — Стращал ямой…
«Ямой» в обиходной речи называли долговое отделение — особую тюрьму, куда кредитор мог поместить несостоятельного должника. В юридическом смысле яма — преемник допетровского института долгового рабства, когда заимодавец имел право взять должника в рабство до полной выплаты ссуды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65