Но когда Реймонд вышел из дымной пелены, которую заходящее солнце окрашивало в алый цвет, Бьюкенен был вынужден признать, что представшее его глазам, несмотря на всю свою гротескность, было определенно реальным и внушало тревогу.
Реймонд был частично обнажен. Его талия и низ живота были защищены толстыми кожаными накладками. Такая же броня прикрывала его плечи, локти и колени.
Вся остальная поверхность тела была открыта, видны были соски. Его мышцы свидетельствовали о силе и тонусе, какие можно приобрести, только если тренироваться по много часов ежедневно.
Бьюкенен был в отличной форме перед началом своей миссии в Мексике. Но он уже так давно находился в постоянном движении и так был ослаблен всеми своими ранениями, что ему было не до упражнений, и от своей лучшей формы он был очень и очень далек.
Кожаные доспехи Реймонда выглядели достаточно гротескно. Но чувство сюрреального усиливалось еще и шлемом, который был на нем и который украшали длинные яркие перья всех цветов радуги, заглаженные назад и создававшие иллюзию того, что один из воинов майя прошел не только сквозь дым, но и сквозь время. Кроме того, у него был с собой большой мяч, который он бросил на каменную площадку. Мяч ударился и покатился, издав звук, говоривший о том, как он плотен и тяжел. Реймонд швырнул к ногам Бьюкенена кожаные накладки.
- Раздевайся и надевай это.
- Еще чего! - ответил Бьюкенен.
Реймонд подобрал мяч и запустил им в Бьюкенена. Тот уклонился, но недостаточно быстро, так как действие парализовавшего его яда еще не прошло. Скользящий удар мяча по левой руке оказался неожиданно болезненным.
- Раздевайся и надевай доспехи, или не продержишься в игре и тридцати секунд, - приказал Реймонд.
Бьюкенен повиновался, но не спешил, выгадывая время, рассчитывая. Наверху, на террасе, стояла испуганная Холли. Бьюкенен силился придумать какой-нибудь способ бегства для них, но любой план оказывался бессильным против охранника рядом с Холли и автомата у него в руках. Охранник выстрелит прежде, чем Бьюкенен успеет вскарабкаться на стену и добраться до них.
Чувствуя, как у него по обнаженной коже бегут мурашки, несмотря на стекающие капли пота, он приладил if а себя эти шершавые толстые кожаные доспехи.
- Я сделал их сам, - похвастался Реймонд, - по изображениям на этих камнях. - Он показал на часть стены слева от Бьюкенена, точно под вертикальным кольцом. - Вон тот рисунок меня особенно заинтересовал.
Нахмурившись, Бьюкенен взглянул в том направлении, и на какую-то долю секунды изображение - воин в доспехах и украшенном перьями головном уборе показалось ему как две капли воды похожим на Реймонда.
- Когда я впервые ступил на эту площадку, - продолжал Реймонд, - то почувствовал, будто вернулся домой. Почувствовал, будто уже бывал здесь, будто когда-то играл здесь. Очень, очень давно.
Взгляд Бьюкенена был все еще прикован к рисунку. Он содрогнулся, поняв, что воин держит в руке отрезанную человеческую голову, которую поднял за волосы, а из шеи капает кровь.
- Вот это я и вмел в виду, говоря о жизни и смерти, - усмехнулся Реймонд. - Видишь ли, проигравшие расплачивались жизнью, их ждала казнь. А выигравший? Он не только оставался в живых. Он еще и выступал в роли палача.
- О чем мы здесь толкуем? - резким тоном спросил Бьюкенен. - Уж не хотите ли вы сказать, что, если я выиграю, вы меня отпустите на все четыре стороны?
На площадке для игры в мяч воцарилось молчание.
- Так я и думал, - констатировал Бьюкенен. - Для меня при любом исходе игры выигрыш не предусмотрен.
- Может, так было и во времена древних майя, - перебил его Драммонд своим скрипучим старческим голосом.
- Как прикажете это понимать?
- В кругах историков цивилизации майя существует теория, что казнили вовсе не проигравших, а наоборот - выигравших.
- Это абсурд, - возразил Бьюкенен. - Какой идиот захотел бы играть на таких условиях?
- Реймонд разделяет вашу точку зрения. Но по этой теории победа в игре была такой честью, которая ставила вас на одну доску с богами. Следующим логическим шагом было принесение вас в жертву, чтобы вы могли занять свое место в обществе богов.
- Похоже, что в выигрыше оставались только зрители.
- Да, - согласился Драммонд. - Как я рассказывал вам, я гонюсь за уникальным. И вот сейчас мне представляется уникальная возможность увидеть редкость. Впервые за последние пятьсот лет состоится игра в пок-а-ток. Специально для меня.
- И каким же образом все это должно доказать, говорю ли я правду относительно подразделения особых операций, которое пошлет сюда людей, чтобы отыскать меня? Что я должен сделать, чтобы сохранить голову?
- Ну, я думаю, что в ходе игры вы получите много болезненных стимулов, которые побудят вас сказать правду, - пожал плечами Драммонд. - Но мне интересны не вы. Меня интересует мисс Маккой. Я подозреваю, что зрелище, которое ей предстоит увидеть, сделает ее более чем покладистой, и она разговорится. В обмен на прекращение того, что будет происходить с вами.
- Этим вы ничего не добьетесь. Она ничего не знает о моем подразделении.
- Возможно. Скоро я это узнаю. Реймонд, если ты готов, начинайте.
9
Мяч ударил Бьюкенена в спину с такой силой, что сбил его с ног, и он, упав на камень площадки, проехался подбородком по одной из плит. Если бы не эти кожаные доспехи, то мяч наверняка сломал бы ему несколько ребер. Хватая ртом воздух и превозмогая боль, он кое-как поднялся и устремился за мячом. Реймонд подбежал к мячу одновременно с ним.
Локтем в кожаном налокотнике Бьюкенен навес Реймонду сильнейший боковой удар в голову, который отбросил того в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181