С усами...
Только теперь вспомнил Сергей о своих усах и ужаснулся: вот бы домой заявился в таком-то виде!
Не отворачиваясь, он содрал усы, сунул в карман.
- Это так, для красоты.
- А-а, - сказал Костик, почему-то не удивившись этому маскараду. Давно приехали?
- Только что. - Он махнул рукой на электричку, все еще стоявшую у перрона с раскрытыми дверями.
- Да, да, вчера вас еще не было, я спрашивал.
- Кого-то встрачаете?
- Вон ту цацу. - Костик показал на девчушку лет шести, в розовом платьице, идущую об руку с пожилой тетей. - В Калининград ездили.
- В какой Калининград?
- Да в наш, в наш, четыре остановки на электричке. В бассейн ездят.
- На электричке? Почему же не на машине?
- Еще баловать...
- А вы, значит, встречаете?..
Он не знал что еще говорить, все тянул с главным. Но Костик сам и выручил.
- А я испугался, как узнал о гибели "Неринги". Вы же там... Мне сообщили, что представитель прибыл, а потом...
- Там был другой представитель.
- Я же не знал. Очень рад, что у вас все в порядке.
- В порядке? А груз?..
- Груз застрахован. Еще неизвестно, что лучше. Да вы садитесь в машину, поместимся.
- Дойду. Мне еще в магазин зайти.
- А, ну да... Завтра жду вас.
По пути домой Сергей купил коробку конфет, тщательно осмотрел ее со всех сторон. А то ведь наши конфетчики приспособились свою продукцию маскировать иностранными надписями. Что дочке купить, так и не придумал. Разозлился и купил вторую точно такую же коробку. Дома, конечно, удивятся, поехидничают насчет его небогатой фантазии. Но Ленка и обрадуется, утащит конфеты к себе в комнату, будет втихаря поедать их.
Чем ближе подходил он к дому, тем больше грызла совесть: все-таки за границу ездил, а будто дальше Рижского рынка не уезжал. И все же теплей становилось на душе: домой вернулся. После стольких-то передряг.
Постоял у подъезда. Все тут было как прежде. Машины одна к другой, "ракушки" вразброс по всему двору, баки для мусора, как всегда, переполненные, ребятишки визжат возле давно поломанных качелей...
- Ну, кажется все, отмаялся!
Но тут же и настигла очередная напасть: лифт не работал. Пришлось тащиться пешком на седьмой этаж. Еще дорогой решивший заявиться домой без шума - потому и не позвонил из Москвы, не предупредил - он достал ключ. Но ключ в замок не вставлялся - мешал другой, вставленный изнутри. Пришлось звонить. Раз и другой. К двери никто не подходил. Он постучал и опять безрезультатно. Все это сначала удивило, а затем встревожило. Даже кольнула ревность: - жена заперлась? Или это Ленка куролесит со своими ухажерами?
Сергей припал ухом к двери, услышал шорохи: дома кто-то был.
- Таня! Ленка! - позвал он в щель, где дверь неплотно прилегала к косяку. Сколько раз собирался заделать эту щель да все руки не доходили. И вот теперь она пригодилась.
- Кто это? - пропищали за дверью. Голос вроде бы знакомый, но явно не Танин и не Ленкин.
- Да я же, я, Сергей. Чего ты заперлась?
- Кто?
- Не узнаешь, что ли?
Замок тихо щелкнул, дверь приоткрылась, и Сергей увидел... Эмку.
Окатило ознобом. Он потряс головой, видение не исчезло. Эмка была в длинном халате жены, в тапочках на босу ногу, будто только что вылезла из ванны.
Он переступил порог и повернулся закрыть дверь. И подумал, что не иначе сходит с ума, если в собственной жене чудится другая. А когда повернулся, снова увидел перед собой Эмку.
- Ты?!
- Приехала вот. Самолетом. Еще вчера...
- А Таня где?
- На работе.
- А Ленка?
- Удрала куда-то.
- А ты чего заперлась?
- Боялась. Таня сказала: никому не открывать. А тут звонят, стучат в дверь.
- А если это я?
- Таня сказала: у тебя свой ключ.
- Так ключ же изнутри в двери. Не открыть снаружи.
- Забыла я...
Больше он не дал ей ничего сказать, обхватил за плечи, ткнулся носом в теплую щеку, задохнулся...
Что было потом, не запомнил. Читал в романах о беспамятстве, охватывающем мужиков, да и баб, наверное, тоже в определенные моменты, не больно-то верил. А тут у самого...
Пришел в себя внезапно, увидев возле кровати черный чемодан, точно такой же, какой увез Кондратьев. Мелькнула мысль: не снится ли все это? Дотянулся рукой, потрогал чемодан. Затем потрогал Эмку. Под пальцы попалась шелковая кожа бедра, вдрогнувшая, напрягшаяся.
В дверь зазвонили, длинно, настойчиво, и забарабанили кулаком. Эмка вскочила, заметалась по комнате, хватая вещи.
- Жена, наверное!.. Или дочка!..
Сергей прыгал, не попадая ногой в штанину.
- Не-ет, они так не стучали бы. Иди на балкон, я разберусь.
На ходу застегивая рубашку, он подошел к двери, прислушался. За дверью кто-то шевелился, вздыхал, переступал с ноги на ногу. Затем опять заверещал звонок.
- Кого надо? - крикнул Сергей и на всякий случай отступил в сторону.
- Серега? Открой. Это я, Мурзин.
Голос вроде бы похож, только какой-то хриплый. Что-то непонятное творилось. Сначала Эмка, как наваждение, теперь Мурзин. Поглядеть бы в глазок, да нету глазка. Собирался поставить, да все руки не доходили.
- Кто?
- Мурзин. Ты чего, не узнаешь? Это я охрип, пива холодного выпил.
Сергей сообразил вдруг, что таким образом, беседуя через дверь, можно дать Эмке время одеться. Да и самому надо опомниться.
- А ну скажи, о чем я рассказывал, когда последний раз был у тебя?
Человек за дверью выругался и засмеялся. И закричал в щель:
- Ты мне морочил голову своей теорией об общинах.
- Правильно.
- Так открывай, если правильно.
- Сейчас.
Он еще заглянул в комнату. Эмка, уже одетая, набрасывала покрывало на постель.
Мурзин шумно ворвался в прихожую, заговорил громко, возмущенно:
- С утра тебя жду, топчусь возле дома. Звонил в дверь, не открывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84