А я признался, что свихнулся, значит, не свихнулся…
то есть свихнулся. Тьфу, запутался! Свихнуться можно.
Наступила ночь.
Коля печально размышлял о своем нынешнем положении и потерянном знамен
и. Лавочкин лежал на толстой ветви, ногами к идеально круглой дыре в ствол
е дуба. В свете выглянувшей из-за облаков луны дыра зияла черной беззубой
пастью и совсем не привлекала.
Что же делать?
Аккуратно приблизившись, солдат заглянул в черноту. Естественно, кроме ч
ерноты ничего не было видно.
Коля преодолел страх и брезгливо ощупал влажные стенки дупла. Нашел две
металлические скобы, вбитые в дерево одна под другой и образующие подоби
е ступенек. Наклонившись поглубже, парень ухватился за третью скобу. Под
ергал. Крепкая. Наверняка есть четвертая и пятая…
Ч Если есть ступеньки, значит, по ним лазят. А если по ним лазят…
Солдат хмыкнул. Надо было что-то решать. Впервые Коля пожалел о том, что не
курит. Так бы хоть спичками подсветил… Лезть впотьмах очень не хотелось.
Но ведь днем здесь тоже будет темно.
Осторожно спустив ноги в отверстие, Лавочкин нашарил ступнями скобы и пр
инялся карабкаться вниз. Коле пришло в голову, что путь должен походить н
а спуск в ракетную шахту, куда ему, рядовому батальона охраны, ни разу не д
овелось попасть.
Лавочкин методично переставлял ноги и руки. Будь это ракетная шахта, ряд
овой бы давно достиг дна, а странный колодец все не кончался. Скобы были ск
лизкими, солдат проявлял особенную аккуратность. В какой-то момент ему с
тало неимоверно страшно в абсолютной темноте и тишине, он до боли стисну
л пальцами скобу.
Ч Тряпка! Ч сквозь зубы процедил парень. Ч Соберись!
Он задрал голову и увидел маленький еле различимый кружочек мутного све
та. Потом солдат посмотрел под ноги. Там виднелось яркое голубое пятнышк
о!
«Не зря старался», Ч ободрил себя Коля, возобновив спуск.
Через долгие минуты, показавшиеся Лавочкину часами, он ступил на песчано
е дно дупла-колодца и очутился в комнате шириной метра в четыре. Свет дава
ли стены, усыпанные яркими синими камушками. Камушки были очень малы и си
яли, будто звездочки. Кроме света они давали еще и тепло, поэтому воздух бы
л почти знойным.
«Пещерка удобная. Если бы такая была в моем распоряжении раньше, то фиг бы
меня нашел военкомат», Ч с тоской, понятной только призывникам, подумал
Коля.
Парень обратил внимание на то, что стен было шесть и они образовывали пра
вильный шестиугольник.
На песке лежали знамя и флейта.
Коля проверил сохранность полковой реликвии. Порядок.
Затем его внимание привлекла флейта. Дудка как дудка, но человек существ
о любопытное. Солдат зажал пару отверстий, дунул, извлекая хриплую ноту. П
еред ним возникла скатерть, а на ней Ч хлеб, сметана, жареный цыпленок и к
ружка неизвестного напитка.
Лавочкин аж флейту выронил.
Ч Ну, все, крыша окончательно съехала, Ч нервно хохотнул он. Ч Глюки нач
ались…
Глюки были не только зрительные, но и обонятельные: вкусно запахло свеже
зажаренным цыпленком…
Парень осторожно коснулся пальцем крынки со сметаной.
Ч Настоящая… Ладно, будем питаться глюками, Ч решил Коля и набросился н
а еду.
Цыпленок был горяч, хлеб мягок, в кружке оказалось отменное пиво.
Попировав, солдат развалился на спине. Галлюцинации оказались на редкос
ть питательными. Мысленно поблагодарив сумасшествие за любезно предос
тавленный ужин, находящийся в самовольной отлучке рядовой Лавочкин без
мятежно заснул.
Ему снились дом, институт и девочка Лена, которая была согласна на все, кро
ме двухлетнего ожидания. Во сне речи о службе не велось, поэтому Лена была
просто на все согласна. Без оговорок.
Впервые за полгода Коля проснулся бодрым отдохнувшим человеком.
Иногда жизнь кажется прекрасной не только сквозь розовые очки, но и в мяг
ком синем свете.
Взяв флейту, Лавочкин надудел себе завтрак. Когда с очередным цыпленком
было покончено, парень решил, что пора покинуть убежище.
Спрятав флейту за пазуху, обувшись (парень помнил, как неудобно было босы
м ногам стоять на тонких скобах) и повесив на шею автомат, Лавочкин засуну
л знамя за ремень и полез наверх.
Начало было бодрым, но подъем Ч не спуск. Коля стал экономить силы и через
каждые пятнадцать скоб передыхать. Автомат казался все тяжелее и тяжеле
е, древко натерло спину, а флейта норовила ткнуться в подмышку. Мир вещей с
опротивлялся человеку.
Но Коля все же выбрался наружу, обнял давешнюю ветвь и устало запыхтел, по
добно орангутангу-астматику. Отдышавшись, солдат огляделся. Ни медведей
, ни кабанов. С безоблачного неба припекало солнышко, щебетали птицы, где-
то самозабвенно барабанил дятел.
Аккуратно скинув знамя под дуб, Лавочкин спустился следом. Через пять ми
нут рядовой уже бодро шагал, хотя и не знал, куда. От нечего делать пробова
л распевать разные современные песни, только вот беда: нынешние шлягеры
отчего-то не запоминаются.
Коля спел «Ой, цветет калина…», «Ой, мороз, мороз…» и «Клен ты мой опавший…
». Со стороны это могло звучать странно, но не для самого Лавочкина: что вз
ять с одинокого российского солдата, шагающего со знаменем по лесу, где ж
ивут говорящие медведи?
К полудню лес стал реже, и вскоре парень вышел на широкое поле, по кромке к
оторого пролегала двухколейная дорога.
«Ура! Ч мысленно воскликнул Коля. Ч Любая дорога где-то начинается и гд
е-то кончается. Значит, куда ни пойди, куда-нибудь да придешь! Если не кольц
евая, конечно…»
Лавочкин залез в карман, надеясь найти монетку для жребия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16