– А ты, значит, тот самый Ги-и-рраль, скакун Гримальдуса?
– Нет. – Зербинасу показалось, что в дымно-желтых глазах лара промелькнула усмешка. – Ги-и-рраль сейчас, разумеется, со своим седоком, а я – Ки-и-скаль, старший из ларов. Тебе известно, почему Гримальдус позвал тебя сюда?
– Догадываюсь. Демоница с Квербра рассказала мне, что вашему миру грозит катастрофа и Гримальдус надеется предотвратить ее.
– Да, поэтому. Когда мы узнали о предстоящей катастрофе, многие из нас отправились искать другой подходящий для нас мир, и Ги-и-рраль встретился с Гримальдусом во время поисков. Хотя твой друг не выглядит героем, он оказался единственным из седоков, который всерьез захотел помочь нам в этом деле. Даже если у него ничего не получится, стая все равно будет благодарна ему за участие, но он еще не отчаялся что-то сделать. Сейчас он с Ги-и-рралем отправился на тот злосчастный материк в междумирье, чтобы посмотреть, что там происходит, а нас попросил отправиться сюда и доставить тебя к нему. Он утверждает, что вместе вы обязательно что-нибудь придумаете.
Зербинас в растерянности промешкал с ответом.
– Мы постараемся, – ответил за него Хирро. – Но для того, чтобы попасть в междумирье, мы должны стать седоками кого-то из вас. Я слышал, что это не так просто.
– Это трудно для тех пар, которые выходят в междумирье впервые – в таком случае должно быть полное соответствие скакуна и седока, – объяснил Ки-и-скаль пиртянину. – У меня было много седоков, поэтому мне легче приспособиться к магу, остальные в этой стае – тоже опытные скакуны. Я повезу друга Гримальдуса, а ты выбирай того из нас, кто тебе больше понравится. Мы поскачем через междумирье к Гримальдусу, а остальные уйдут в каналы и продолжат поиски нового жилища для стаи.
Ки-и-скаль встал рядом с Зербинасом, дожидаясь, пока пиртский маг не сделает выбор. Хирро подошел к высокой ларе цвета старой ржавчины, оттенком напоминавшей его волосы, и остановился перед ней, а затем неуверенно поднял руку и провел ладонью по ее шее.
Зербинас не стал смотреть, как они договариваются. Он обернулся к Ки-и-скалю и спросил, что нужно делать для выхода в междумирье.
– Ты должен очень хотеть попасть туда, – сказал лар. – Маг, который слишком привязан к своему миру, никогда не найдет в себе достаточно огня, чтобы выйти за его пределы. Но ты, я вижу, не из таких, поэтому только сосредоточься на том, что тебе нужно выйти отсюда. Садись на меня и постарайся ощутить, что это наше общее желание. Понятно?
– Понятно. Но сначала нам нужно забрать свои вещи, они спрятаны неподалеку от селения демонов.
Зербинас подавил внезапную робость и вскочил на широкую спину лара. Хирро вскочил на рыжую кобылицу, остальные лары поднялись в воздух вслед за ними, но вскоре развернулись и помчались в другую сторону. Маги заехали за дорожными мешками и сторожившим их Чанком, а затем оба лара устремились в небо, унося на себе седоков.
Горячий, пропахший серой ветер засвистел в ушах. Танваланские пейзажи таяли внизу, превращаясь в причудливый черно-красный ковер, но Зербинас недолго глядел вниз. Все его внимание, все его стремление обратилось к огненно-багровому небу, в которое рвался Ки-и-скаль. Там был выход из этого тяжелого, ядовитого мира, там была свобода.
И небо вдруг распахнулось перед ним, превратившись из оранжево-красного в прозрачно-фиолетовое. Зербинас с наслаждением выдохнул из груди остатки серной вони и втянул в себя вкусный, бодрящий воздух, одновременно и легкий, и плотный. Здесь были свои пейзажи, словно бы слепленные из кучевых облаков, здесь сияли свои светила, не знакомые Зербинасу. Но самое удивительное – здесь было необыкновенное чувство свободы и легкости, какого он никогда не испытывал, скитаясь по мирам. Ему казалось, что за его спиной выросли крылья, такие же мощные и размашистые, как у Ки-и-скаля.
– Да, – сказал ему лар, словно прочитав его мысли. – Именно за это чувство освобождения мы, скакуны, и объединяемся с седоками. Однажды испытав его, от него трудно отказаться.
– А почему для этого нужно объединяться? – задал Зербинас давно возникавший у него вопрос.
– Магии большинства волшебных существ присуща односторонность, магии гуманоидных рас – тоже. При объединении их энергий создается уравновешенность, позволяющая освободиться от притяжения миров, в которых они развились.
– Что значит – односторонность? – спросил Зербинас. – Это преобладание светлого или темного огня?
– Нет. Для некоторых заклинаний это имеет значение, но для выхода в междумирье это не важно. В данном случае важна звериная или гуманоидная особенность применения магии.
– То есть, для того, чтобы человек мог выйти в междумирье без помощи волшебного скакуна, он должен развить в себе звериные черты характера?
– Нет, здесь имеется в виду звериная интуитивность, непосредственность – в противоположность склонности гуманоидных рас к отвлеченному мышлению. Очень редко случается, что существа обладают уравновешенной магией и могут свободно разгуливать по междумирью – драконы, например.
– И я, – прощелкали на кнузи позади них.
Зербинас узнал голос Чанка и оглянулся. Там их догонял Хирро на своей ларе и с птероном на плече. Он широко улыбнулся и приветственно махнул рукой Зербинасу.
– Не знаю, что у меня получилось бы, но я увидел, как вы таете в воздухе, и приложил все усилия, чтобы не потерять вас из вида, – прокричал он, подъезжая. Это было отличительной особенностью пиртянина – в любых обстоятельствах не упускать из вида цель. – А куда нам ехать теперь? – спросил он, снова подтверждая эту особенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127