Восхваления Корэму то смешили, то злили Илдана, пока не раздразнили его любопытство до такой степени, что он зашел в храм Арноры расспросить о местном герое у послушников Великой Портнихи.
Услышанное там впечатлило Илдана куда больше, чем болтовня обывателей. Послушники Арноры все как один были убеждены в победе Корэма. Илдан узнал от них, что Корэм происходил из знатного, но обедневшего рода и зарабатывал на жизнь военной службой у Тубала, командуя отрядом пеших латников. Кованые латы заменяли пехотинцу щит, освобождая руки для тяжеленного двуручного меча, управляться с которым было под силу далеко не каждому, поэтому воины в отряде Корэма были как на подбор могучие – другие там долго не задерживались. Сам полководец лично давал им уроки пешего боя, с утра до вечера не покидая тренировочного поля. Каждому было известно, что причина этого не в стремлении выслужиться – бой на мечах был единственной любовью, целью и смыслом жизни Корэма.
На долю Корэма не выпало много войн. Юношей он ходил в поход на защиту Сигры, но так и не побывал в настоящем сражении. Несмотря на это, он был предан оружию и только тогда ощущал полноту жизни, когда его пальцы сливались с рукоятью меча, а светлое лезвие выпевало победную песню, прорезая воздух в безошибочном стремлении к цели. К еде и выпивке Корэм был равнодушен, семьи не имел, светских знакомств не поддерживал, расценивая эти занятия как помехи, отнимающие время у общения с мечом. Лучшей одеждой он считал ту, в которой удобно сражаться. Его запустелый особняк на берегу океана выглядел нежилым. Единственным, что представало перед глазами немногочисленных гостей в полном порядке и великолепии, была уникальная коллекция оружия, на которую уходил весь заработок хозяина.
Корэм дважды подряд становился победителем турнира Звездочетов. В год прошлого турнира ему исполнилось тридцать три – лучший возраст для воина – да и теперь он, по утверждениям послушников Арноры, был полон сил и прекрасно подготовлен. Следовательно, спорить можно было только о том, кто будет вторым.
Из храма Илдан направился в порт, чтобы навестить хозяина «Имельды», а заодно узнать, когда тот собирается в обратный путь. Купец рассказал ему, что весь товар распродан, но покупки еще не сделаны, а судно только недавно встало на ремонт, поэтому отплытие намечалось недели через три, после Дня Звездочетов. Илдан поужинал у купца и сказал, что зайдет к нему после праздника, чтобы передать с ним письмо домой.
Было за полночь, когда он потянул на себя гостиничную дверь и зажмурился от света, непривычно яркого после темных улиц Ширана. Несмотря на позднее время, здесь не спали. Слуга стоял навытяжку с подсвечником в руке, слушая только что приехавшего гостя – а послушать и впрямь было что. Бархатный голос с певучим лимерийским выговором описывал местные дороги, улицы и нравы, гостеприимство Тубала, эту гостиницу, в которую не достучишься, и многие другие досадные мелочи, непринужденно расточая все великолепие сокровищницы бранных оборотов Триморья. Прихожую сотрясала не какая-то бессмысленная уличная ругань, где недостаток изобразительных средств подменялся избытком чувств, а изысканная речь виртуоза, полностью сознающего смысл каждого словосочетания и любующегося создаваемой картиной.
Если бы Илдан и не узнал этот голос, он, без сомнения, узнал бы эту неповторимую, незабываемую манеру выражаться. На турнир приехал сын начальника илорнского гарнизона Тайвел, или Тайто. Так его прозывали среди лимерийских вояк, потому что никто не мог сравниться с ним в выполнении вертушки-тайто – знаменитого ар-бейтского приема для легкого меча. Тайвел был ровесником и постоянным напарником старшего брата Илдана. Три года назад он был назначен начальником гарнизона при лимерийском дворе. Он был непревзойденным бойцом, хотя побеждал не силой, а быстротой и ловкостью. Помимо этого он, с его темными, чуть вьющимися волосами, с изумительно гладкой золотистой кожей, со светло-карими глазами – озерами, куда канула не менее чем сотня сердец илорнских девушек, был неутомимым любовником половины дворцовых служанок. Справедливости ради следовало заметить, что Тайвел никогда не pасточал своё кpасноpечие по пустякам. Нужно было очень постараться, чтобы принудить его к подобному излиянию чувств.
Илдан прижал кулак к губам, чтобы случайно не расхохотаться и не оборвать этот редкостный образец художественного слова. Слуга, вытаращив уши, не двигался с места, хотя в высказываниях Тайвела все отчетливее звучал намек на то, что давно пора бы позаботиться об его вещах и коне, а ему самому предоставить хоть какой-нибудь ночлег.
– Ты что на меня уставился, любезный, как… – обратился он наконец к слуге, отпустив сравнение, от которого уши Илдана не то чтобы завяли – обуглились и свернулись в трубочки, словно охваченные лесным пожаром листья. – Я, что, до утра должен здесь торчать, как…
Слугу буквально выдуло во двор, к коню Тайвела. Илдан отнял кулак ото рта и дал волю рвущемуся наружу смеху.
– Жаль, не проводится таких турниров, Тайто! – заявил он обернувшемуся Тайвелу вместо приветствия. – Тебе не было бы равных, клянусь сыновьями Арноры!
– Я проиграл бы его, Илдан! – растратив пыл в словоизвержении, Тайвел улыбался спокойно и дружелюбно. – Такое говорится не по заказу, а по вдохновению, навеянному самой жизнью.
– Вдохновляет же она тебя…
– От самой Илорны, малыш. – Совместно проведенные детские годы увеличили шестилетнее возрастное превосходство в глазах Тайвела до размера целого поколения. Оба они хорошо помнили то время, когда мальчишка Илдан вытягивался на цыпочках, чтобы достать ростом до плеча старшему брату и его другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127