Илдан бросился в бой и легко победил бывшего учителя. «Неудивительно, пьянство портит руку», – подумал он, дрожа от льющегося по телу ледяного пота. – «Если выйдет Тайто, мне конец». Но следующим вышел не Тайто, а Доран, старший брат – холодная усмешка, превосходство во взгляде – и снова схватка.
Призраки шли один за другим – знакомые, друзья, приятели. Илдан колол мечом, вздрагивал от пропущенных ударов, подозревая, что призрачный удар в сердце окажется смертельным. Наконец появился Дэлион, придворный маг, отец Гэтана, и остановился невдалеке, равнодушно глядя сквозь него. Губы мага зашептали заклинание, руки сложились в жесте для магического удара – Илдан никогда этого не видел, но сейчас знал наверняка. Он метнулся вперед и ударил мечом чуть повыше рук мага.
Следующей появилась Касильда, не похожая на ту, которую Илдан привык видеть во время турнира – смуглая, черноволосая, с надменной, расчетливой усмешкой на губах. Илдан вдруг безошибочно осознал, что эту женщину он не любил и никогда не полюбит. У нее не было меча, поэтому он промедлил с ударом, но она подошла вплотную и плюнула ему в лицо, обдав ледяным холодом. Илдан, не помня себя, кольнул пеpед собой мечом.
Призраки шли и шли, мужчины и женщины, родственники, слуги, матросы, торговцы, даже жирная, хитрая туша хозяина гостиницы – все, с кем Илдан перекинулся хотя бы словом. И каждый уносил из мира Илдана кусочек тепла, кусочек почвы под ногами, оставляя его в ледяном, беспросветном одиночестве. Илдан чувствовал, что его рассудок трещит по швам – слишком много он принял в себя этого знания. Когда наступила короткая передышка, он поймал себя на том, что дико хохочет, а может быть, всхлипывает, в последний миг превращая плач в смех.
Хохот отразился от стен коридора эхом, отрезвившим его. Сжав зубы, Илдан с вызовом уставился на дверь, готовый распороть всех, кто появится оттуда. Но никого больше не было.
Илдан ждал. Никого не было. Он снова захохотал, грозя двери мечом, и услышал собственное бормотание: «Что, не вышло? Некого больше послать? Выходи сам, я тебя здесь встречу!» Опомнившись, он отвернулся от двери и сел на прежнее место. Его рассудок еще был не в себе, боролся с навеянной призраками опустошенностью. Илдан закрыл глаза ладонями, перед ним проносились чужие, злобные, порочные лица.
«Неужели я не могу вспомнить ничего теплого, дружеского?» – думал он, прогоняя кривляющуюся маску, вызванную воображением вместо добродушной физиономии Бриса. Ему казалось очень важным вспомнить сейчас хоть что-то в противовес увиденному. – «Хорошо, что Тайто не вышел – он точно убил бы меня. Да, но почему же он не вышел?»
Перед его глазами встало лицо Тайвела – мягкий взгляд светло-карих глаз, ласковая улыбка на пухлых губах, которыми так хорошо целовать подружек – нормальное, живое лицо, не похожее на десятки чудовищных образин, увиденных этой ночью. Илдан почувствовал, что у него отлегло от сердца, и пустился в дальнейшие воспоминания. Он долго рылся в памяти и откопал Гэтана, которого тоже не было среди призраков. «Ничего удивительного,» – подумал он, понемногу приходя в себя, – «Гэтанчик, конечно, бесполезен, но и безвреден тоже – в призраки он не годится. Кто же еще? Найти хоть бы еще одного…»
Он вспомнил сначала голос, откуда-то издали раздавшийся в ушах: «Как вы неосторожны, ваша светлость.» Темные, почти черные глаза Бесстрашного смотрели на Илдана, их невозмутимое спокойствие передалось ему. Илдан отнял руки от лица и огляделся. Все встало на свои места. Призраки больше не появлялись, до рассвета было еще далеко, он сидел один в коридоре у двери в Башню Безумного Мага. Он был в своем уме, но с горечью сознавал, что что-то в нем навеки изменилось. Выбор был невелик – либо измениться, либо сойти с ума.
Илдан поднялся и пошел к темнеющей в глубине коридора двери. Ему казалось, что после пережитого он уже ничего не сможет испугаться. До двери оставалось несколько шагов, как вдруг перед ним снова стало сгущаться голубоватое облако. Вглядевшись в лицо призрака, упрямое, самолюбивое, Илдан вздрогнул и отступил – это был он сам. Илдан попятился по коридору, читая собственные недостатки в лице пpизpака, словно в зеркале, а тот наступал на него.
Дойдя до конца коридора, Илдан был вынужден принять бой. Призрак знал все его приемы и легко отражал их, он казался неуязвимым для своего прообраза. Илдан понял, что этот бой ему не выиграть, а до рассвета не продержаться. Дикая мысль пришла ему в голову – неужели ему не удастся договориться с собой? Он всмотрелся в упрямое, непреклонное лицо призрака – свое лицо – и мысленно потребовал:
– Остановись!
Призрак замешкался на мгновение, но снова пошел на Илдана.
– Остановись, приказываю тебе! – повторил тот, ободренный успехом. – Если ты – это я, то выслушай меня!
Призрак замер в воздухе в трех шагах от него. Илдан порадовался, что умеет прислушиваться к другим – Брис наверняка не поддался бы на ни на какие уговоры.
– Да, я вижу, что ты – это я, – мысленно сказал он пpизpаку. – Ты – тот самый я, каким я был еще этим вечером. Я узнаю себя, узнаю свои недостатки и признаю, что до сегодняшней ночи не догадывался о них – вернее, не обращал на них внимания, поэтому позволял себе иметь их. Но теперь я знаю о них и не смирюсь с ними. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из моих близких встретился лицом к лицу с моим призраком – с тобой.
Призрак заколебался и стал прозрачнее. Илдан больше не боялся своего отражения, глядя на него, словно взрослый на провинившегося ребенка.
– Глупо думать, что я избавлюсь от них сегодня же, – продолжал говорить он – Но каждый раз, поступив дурно, я увижу это дурное и буду бороться с ним, и когда-нибудь выиграю эту битву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127