Закончив, антрополог выпрямился, прислонился спиной к заднему столу и сложил на груди руки.
– Больницу в Куин-оф-Эйнджелс субсидировало государство. Денег всегда не хватало. Нужно было сделать больше двух снимков головы мальчика. Тогда врачи могли бы разглядеть и другие повреждения.
– Но это не было сделано.
– Да. Однако на основании того, что есть и мы имеем здесь, я сумел сравнить несколько точек там, где вскрывали череп, структуру перелома и чешуйчатый шов. У меня нет ни малейших сомнений.
Антрополог указал на снимки, все еще светящиеся на рентгеноскопе:
– Познакомьтесь с Артуром Делакруа.
Босх кивнул:
– Ладно.
Голлиер принялся собирать снимки.
– Насколько вы уверены?
– Как я уже сказал, никаких сомнений нет. Завтра, будучи в центре, я взгляну на череп, но утверждаю уже сейчас, что это он. Все совпадает.
– Значит, если мы кого-нибудь арестуем и представим суду эти заключения, никаких неожиданностей не будет?
– Нет. Оспорить данные выводы невозможно. Но как вы знаете, сложности могут возникнуть из-за толкования причин этих повреждений. Глядя на этого мальчика, я вижу нечто ужасно бесчеловечное. И непременно буду говорить об этом на суде. Однако существуют эти официальные документы… – Антрополог небрежно указал на раскрытую папку. – Здесь записано: «Падение со скейтборда». Вот из-за этого разгорится спор.
Голлиер вложил туда оба больничных снимка и закрыл ее. Детектив убрал папку в портфель.
– Ну что ж, доктор, спасибо, что уделили мне время. Полагаю…
– Детектив Босх?
– Да?
– В прошлый раз вы как будто почувствовали себя очень неуютно, когда я упомянул, что при нашей работе необходима вера. И переменили тему разговора.
– На эту тему я не могу беседовать с уверенностью.
– Мне представляется, что при вашей работе очень важно обладать не дающим ожесточиться духовным началом.
– Не уверен. Мой напарник склонен возлагать вину за все дурное на инопланетян. По-моему, это тоже не дает ожесточиться.
– Вы уклоняетесь от ответа на вопрос.
Босх ощутил раздражение, быстро перешедшее в гнев.
– А что означает этот вопрос, док? Почему вы так заботитесь обо мне и о том, во что я верю или не верю?
– Потому что для меня это важно. Я изучаю кости. Каркас жизни. И пришел к выводу, что жизнь – не только кровь, кости и ткани. Существует еще нечто, укрепляющее нас. Внутри у меня есть то, чего не обнаружить никаким рентгеном, что укрепляет меня и придает сил. Поэтому когда встречаю человека, вносящего пустоту туда, куда я вношу веру, мне страшно за него.
Босх несколько секунд глядел на Голлиера.
– В случае со мной вы ошибаетесь. У меня есть вера, есть миссия. Назовите ее полицейской религией или как угодно. Вера, что расследую это дело не зря и кости появились из земли не случайно. Они появились затем, чтобы я их нашел и принялся действовать. Вот что укрепляет меня и придает сил. И этого тоже никаким рентгеном не обнаружить. Удовлетворены?
Он воззрился на Голлиера, ожидая ответа, но тот молчал.
– Я ухожу, доктор, – сказал наконец Босх. – Спасибо за помощь. Вы дали мне очень ясную картину.
И оставил антрополога в окружении потемневших костей, на которых был выстроен город.

26

Когда Босх появился в сыскном отделе, Эдгар отсутствовал.
– Гарри?
Он поднял взгляд и заметил лейтенанта Биллетс, высунувшуюся из двери своего кабинета. Сквозь дверное стекло ему был виден Эдгар, сидевший перед ее столом. Поставив портфель, Босх пошел туда.
– Что происходит? – спросил он, войдя в кабинет.
– Нет, это мой вопрос, – сказала, закрыв дверь, Биллетс. – Личность жертвы установлена?
Она села, Босх опустился на стул рядом со своим напарником.
– Да, установлена. Это Артур Делакруа, он исчез четвертого мая восьмидесятого года.
– Медицинская экспертиза в этом уверена?
– Антрополог убежден, что никаких сомнений нет.
– С какой приближенностью определена дата смерти?
– Почти точно. Еще когда нам ничего не было известно, антрополог заявил, что роковой удар по черепу нанесен примерно через три месяца после трепанации. Сегодня мы получили историю болезни. Операцию произвели одиннадцатого февраля восьмидесятого года в больнице Куин-оф-Эйнджелс. Прибавьте три месяца, и получается почти точно – Артур Делакруа исчез, по словам его сестры, четвертого мая. Главное в том, что мальчик погиб за четыре года до того, как Николас Трент поселился в том районе. Думаю, теперь ясно, что убийца не он.
Биллетс неохотно кивнула.
– Ирвинг и пресс-служба наседают на меня по поводу Трента с самого утра. Им не понравится это известие.
– Очень жаль, – промолвил Босх. – Но события разворачиваются так.
– Хорошо, значит, в восьмидесятом году Трента в Лорел-каньоне не было. А есть какие-нибудь сведения о том, где он тогда жил?
Босх глубоко вздохнул и потряс головой:
– Да оставите ли вы наконец эту тему? Нам нужно сосредоточиться на ребенке.
– Я не оставляю ее, потому что не оставляют они. Ирвинг позвонил мне утром и, не называя веши своими именами, дал все ясно понять. Если невиновный человек покончил с собой из-за того, что полицейский передал службе новостей порочащие его сведения, то на репутации управления возникает очередное пятно. У нас было мало унижений за последние десять лет?
Босх усмехнулся:
– Лейтенант, вы говорите совсем как он. Совершенно в его духе.
Отпускать этой реплики не следовало. Босх увидел, что его слова уязвили Биллетс.
– Да, может, и говорю как он, потому что на сей раз согласна с ним. На управление обрушивается скандал за скандалом. Лично мне, как и большинству порядочных полицейских, это надоело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93