Он покачал головой.
– Нет, Джулия, я не хочу быть твоим другом. Совершенно не хочу.
Босх протянул руку и сжал запястье Джулии. Оглядел пивную, желая убедиться, что никто из отделения не зашел сюда выпить после смены. Знакомых лиц не увидел и снова обратил взгляд на Джулию.
– Чего я хочу, так это быть с тобой. Как прежде.
– Я тоже.
– Только нам требуется осторожность. Ты работаешь недавно. Я знаю, как разносятся сплетни, так что здесь моя вина. Нам не следовало оставлять твою машину на стоянке отделения в ту первую ночь.
– Да пошли они все, если не понимают шуток!
– Нет, это…
Босх подождал, пока официантка поставит кружки на маленькие картонные подставки с фирменным знаком «Гиннесс».
– Нет, Джулия, это серьезно, – продолжил он, когда официантка удалилась. – Если мы хотим сохранить наши отношения, нам следует быть осторожными. Уйти в подполье. Больше никаких встреч на скамье, никаких записок, ничего подобного. Нам даже нельзя больше появляться здесь, потому что сюда заходят полицейские. И подполье нужно глубокое. Мы встречаемся за пределами отделения.
– Ты так говоришь, будто мы шпионы какие-то.
Босх поднял кружку, чокнулся с Джулией и стал жадно пить. После трудного дня пиво было очень вкусным. Ему тут же пришлось сдержать зевок, Джулия увидела это и сделала то же самое.
– Шпионы? Вроде того. Ты забываешь, я служу в полиции более двадцати пяти лет. А ты всего-навсего «сапожок». Врагов у меня здесь больше, чем арестов у тебя на счету. И кое-кто из них воспользуется любым случаем мне насолить. Может показаться, я беспокоюсь только о себе, но суть в том, что если им потребуется взять в оборот новенькую и таким образом свести счеты со мной, они сделают это моментально. Я не преувеличиваю. Моментально.
Джулия, втянув голову в плечи, посмотрела в одну сторону, потом в другую.
– Ясно, Гарри – то есть Секретный Агент ноль-ноль сорок пять.
Босх усмехнулся:
– Ты думаешь, все это шутки. Подожди, получишь первый вызов в отдел внутренней безопасности, тогда поймешь.
– Я не считаю это шуткой. Просто поддразниваю тебя.
Оба глотнули пива, Босх откинулся назад и попытался расслабиться. От камина шло приятное тепло. Напряжение быстро проходило. Он взглянул на Джулию, та улыбалась так, словно знала о нем какую-то тайну.
– Что такое?
– Ничего. Просто ты очень уж разгорячился.
– Я стараюсь защитить тебя, вот и все. У меня уже четвертак за плечами, поэтому мне легче.
– Что это означает? Я слышала, как люди говорят: «Четвертак за плечами», – словно они неприкасаемые или что-либо в этом духе.
Босх покачал головой:
– Неприкасаемых нет. Но после двадцати пяти лет службы полагается максимальная пенсия. Прослужишь двадцать пять или тридцать пять, деньги будут идти те же самые. И «четвертак за плечами» означает, что у тебя есть возможность послать все к черту. Не нравится, как обходятся с тобой – можешь в любое время сказать «до свидания» и хлопнуть дверью. Ты уже служишь не ради заработка.
Официантка снова подошла и поставила на стол корзинку воздушной кукурузы. Джулия спросила у Босха:
– Тогда ради чего служишь ты?
Он пожал плечами и уставился в кружку.
– Ради дела, пожалуй… В нем нет ничего возвышенного или героического. Это просто возможность время от времени восстанавливать справедливость в гнусном мире.
Он принялся выводить большим пальцем узоры по кружке.
– Например, это расследование… Если сумеем довести его до конца… то в какой-то мере искупим то, что случилось с этим ребенком. Не знаю, но мне кажется, это все-таки что-нибудь значит для мира.
Босх вспомнил о черепе, который утром показал ему Голлиер. Жертва убийства, пролежавшая в битуме девять тысяч лет. Город костей, и все они ждут своего появления из-под земли. Ради чего? Ведь до них никому уже нет дела.
– Не знаю, – продолжил он. – Очевидно, в конечном счете это ничего не значит. Террористы-самоубийцы атаковали Нью-Йорк, и три тысячи людей погибли, не допив первой чашки кофе. Что по сравнению с этим кучка погребенных в прошлом костей?
Джулия мягко улыбнулась и покачала головой:
– Гарри, оставь свой экзистенциализм. Главное – это что-то значит для тебя. Что бы ни происходило в мире, потребность в героях будет всегда. Надеюсь, я получу возможность стать одним из них.
– Наверное.
Босх кивнул и снова принялся чертить узоры по кружке.
– Помнишь рекламную передачу по телевизору, там пожилая женщина, лежащая на земле, произносит: «Я упала и не могу подняться», тогда еще все посмеивались над этими словами?
– Помню. На пляже в Венисе продают футболки с этой надписью.
– Ну, в общем… иногда я чувствую себя так же. Имеется в виду – с четвертаком за плечами. Пройти эту дистанцию, не спотыкаясь время от времени, невозможно. Ты падаешь, Джулия, и чувствуешь, что не можешь подняться. Но потом тебе подворачивается дело, и ты говоришь себе: это – то самое. Просто нутром чувствуешь. Так вот, это дело то самое, с которым я могу подняться.
– Гарри, это называется искуплением. Как говорится в той песне: «Такой возможности хочется всем»?
– Да, что-то в этом роде.
– Видимо, это дело и есть твоя возможность?
– Думаю, да. Надеюсь.
– Тогда выпьем за искупление.
Джулия подняла кружку.
– Держись крепко, – сказал Босх.
Она чокнулась с ним. Пиво из ее кружки плеснулось в его уже почти пустую.
– Извини. Нужно будет попрактиковаться.
– Ничего. Добавка мне требовалась.
Босх поднял кружку и осушил ее. Поставил на стол и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Значит, домой сейчас едешь со мной вместе? – спросил он.
Джулия покачала головой:
– Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93