Подтаскивая манекен к обочине дороги, он увидел Гийо с собакой, стоявших возле его машины. Собака была на поводке. Босх быстро подошел к багажнику, бросил в него манекен и захлопнул крышку. Гийо повернулся и двинулся к нему.
– Детектив Босх.
Казалось, он понимал, что спрашивать Босха о причине его приезда не следует.
– Доктор Гийо. Как себя чувствуете?
– Полагаю, лучше, чем вы. Опять поранились. Похоже, нешуточно.
Босх коснулся щеки. Ее по-прежнему жгло.
– Пустяки. Просто царапина. Бедокурку не спускайте с поводка. Я только что видел наверху койота.
– Да, в темноте я ее никогда не спускаю. Бродячих койотов на холмах полно. По ночам мы их слышим. Пойдемте-ка со мной в дом. Я наложу вам стягивающую повязку, иначе останется шрам.
Босх внезапно вспомнил, как Джулия расспрашивала его о шрамах.
– Сейчас.
И они направились к дому Гийо. В кабинете Босх сидел на столе, пока доктор очищал ему рану, а потом сжимал ее повязкой.
– Думаю, следа не останется, – сказал Гийо, закрывая аптечку первой помощи. – А вот насчет вашей майки не знаю.
Босх взглянул на майку. Внизу были пятна крови.
– Док, спасибо, что подлечили меня. Долго носить мне эту штуку?
– Несколько дней. Если выдержите.
Босх осторожно коснулся щеки. Она слегка распухла, но рану больше не жгло. Гийо отвернулся от аптечки, посмотрел на него, и Босх понял, что он хочет что-то сказать. Наверное, спросит о манекене.
– В первый вечер здесь была женщина-полицейский. Это она погибла?
– Да, она.
Гийо с искренним огорчением покачал головой. Медленно прошел вокруг стола и сел в кресло.
– Странно, как иногда разворачиваются события, – промолвил он. – Цепной реакцией. Мистер Трент, живший на другой стороне улицы. Эта женщина. И все из-за того, что собака принесла кость.
Босх в ответ лишь кивнул и стал заправлять майку в брюки, чтобы скрыть кровавые пятна.
Гийо взглянул на собаку, лежавшую рядом с его креслом.
– Лучше бы мне никогда не спускать ее с поводка. Право же.
Босх слез со стола. Осмотрел свое туловище. Кровавых пятен не было видно, но это не имело значения, потому что майка покрылась пятнами пота.
– Не знаю, доктор Гийо, – произнес он. – Если начнете так думать, то не сможете больше выйти из дома.
Они поглядели друг на друга, и оба улыбнулись. Босх указал на свою щеку:
– Спасибо за это. Провожать меня не нужно.
И пошел к двери. Гийо остановил его.
– По телевизору передавали новости. Сообщили, что полиция объявила об аресте по этому делу. Я собирался посмотреть новости в одиннадцать часов.
– Не верьте всему, что видите по телевизору.

41

Телефон зазвонил, едва Босх закончил просмотр первой части допроса Делакруа. Он взял пульт управления, приглушил звук телевизора и после этого снял трубку. Звонила Биллетс:
– Я надеялась, ты позвонишь мне.
Босх отпил глоток из бутылки пива, которую держал в руке, и поставил ее на стол рядом с телевизором.
– Извините, забыл.
– По-прежнему сомневаешься?
– Еще больше.
– Гарри, в чем дело? Кажется, я еще ни разу не видела, чтобы детектив так волновался из-за признания.
– Во многом. Происходит что-то не то.
– Как это понять?
– Я начинаю думать, что, видимо, Делакруа не совершал этого убийства. Похоже, он ведет какую-то игру, и я не знаю какую.
Биллетс несколько секунд молчала.
– Что думает Джерри? – наконец спросила она.
– Он рад завершить дело.
– Гарри, мы все рады. Но если убийца не он, то нет. У тебя есть что-либо конкретное? Способное подкрепить твои сомнения?
Босх осторожно коснулся щеки. Опухоль сошла, но притрагиваться к ране было больно. Он не мог удержаться от постоянных прикосновений к ней.
– Вечером я поднимался на место захоронения. С манекеном из НИО. Семидесятифунтовым. Подняться поднялся, но это стоило жутких усилий.
– Отлично, ты доказал, что это возможно. В чем же проблема?
– Я волок туда манекен, а этот человек – тело своего мертвого сына. Я был трезвым – Делакруа утверждает, что был пьян. Я уже бывал на том месте – он нет. Не думаю, что он это сделал. Во всяком случае, без помощи.
– Ему кто-то помогал? Дочь?
– Наверное, кто-то помогал, а может, он вообще там не был. Не знаю. Мы разговаривали вечером с дочерью, она не хочет давать показаний против отца. Поэтому приходит мысль, что они сделали это вдвоем. Но если она причастна к убийству, с какой стати ей звонить нам, помогать с опознанием костей? Это лишено смысла.
Биллетс не ответила. Босх взглянул на часы и увидел, что уже одиннадцать. Он хотел посмотреть новости. Взял пульт, выключил видеомагнитофон и включил четвертый канал.
– Включили новости? – спросил он Биллетс.
– Да. На четвертом канале.
Программа открылась этим сообщением – отец убивает сына, хоронит тело, через двадцать с лишним лет попадается благодаря собаке. Совершенно лос-анджелесская история. Босх смотрел молча, Биллетс на другом конце провода тоже. В репортаже Джуди Сертейн никаких неточностей не было. Босха это удивило.
– Неплохо, – сказал он, когда сообщение кончилось. – Наконец-то все верно.
И снова приглушил звук телевизора, когда ведущий перешел к другому сюжету. Несколько секунд молча смотрел на экран. Сюжет был о человеческих костях, обнаруженных в битумных ямах Ла-Бреи. Показывали Голлиера на пресс-конференции, стоявшего перед рядом микрофонов.
– Гарри, продолжай, – попросила Биллетс. – Что еще беспокоит тебя? Ведь не только мысль, что ему было не под силу это сделать. А что касается дочери, то меня не смущает ее звонок. Она увидела это в новостях, так ведь? Сюжет с Трентом. И решила, что ей удастся взвалить на него убийство. После двадцати лет волнений у нее появилась возможность обвинить в нем кого-то другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93