— Нет, давайте поговорим сейчас, — возразил Аласдэр. — У нее глаза Макгрегоров, ведь так? Холодные, цвета голубого льда.— Голубые глаза не бог весть какая редкость, — заметил Меррик. — Это может быть чей угодно ребенок.— Конечно, — хмыкнул Аласдэр. — Но именно такой оттенок встречается чрезвычайно редко.— Поосторожнее, старина, — сказал Куин, бросая озабоченный взгляд на мисс Гамильтон.Но Аласдэр не отставал от брата.— Меррик, не будь ослом, — горячился он. — Я совсем не хочу брать на себя ответственность за ребенка неизвестно от кого, если учесть, что я едва помню, как затащил ее в постель, но…— Ах, теперь постель? — возмущенно выпалила мисс Гамильтон. — А помнится, сэр, я слышала, что постели не было вовсе, что вы наскоро получили удовольствие за занавесками во время развеселой встречи Нового года!Меррик и Куин открыли рты.— Мисс Гамильтон! — начал Аласдэр. — Я попросил бы вас!Она крепче ухватила девочку.— Нет уж, я наслушалась достаточно вздора от всех троих! Из нежно-кремового ее лицо стало ярко-розовым, она дрожала от негодования.— У вас свинские манеры. Сорча не «это», как вы изволили выразиться. Она ваша дочь, и у нее есть имя. И я буду вам благодарна, если вы будете использовать его — все вы. — Тут она повернулась к Меррику: — А вы, мистер Маклахлан! Мне все равно, что вы думаете! Будьте уверены — Сорча не ваш ребенок! Даже мою мать, какой бы восторженной дурочкой она ни была, не мог бы соблазнить такой скудоумный мерзавец, у которого ни на грош обаяния.С этими словами мисс Гамильтон развернулась и пошла из комнаты со всей грацией, на которую оказалась способна, если учесть, что на руках она держала ребенка. Однако леди Сорча не хотела уходить. Она изо всех сил вырывалась, сжимала и разжимала кулачок, тянула его к Меррику.— Нет, Мей, нуууу! — визжала она, извиваясь. — Дай цеп! Дай!Как только они скрылись из виду, Куин рухнул в свое кресло и зашелся в приступе смеха.— Я рад, что тебе так весело, — повернулся к нему Аласдэр.— Ох, да она такая молоденькая! — Куин никак не мог остановиться. — Такая наивная! Просто воробышек, а не девушка! Ну, Аласдэр, теперь ты попался.— Что ты имеешь в виду, черт возьми?— Мало того, что тебе наговорила цыганка, у тебя в доме появилась красотка — тоже очень хорошенькая, особенно когда краснеет. Старина, я начинаю думать, что ты не только потерял аппетит, но и ослеп.Эсме почти бежала через дом, не замечая прекрасных ковров и изящества лестниц, крепко прижимая к себе Сорчу. Боже милосердный! Почему она не придержала язык? По крайней мере ее сундук не распакован. Не придется тратить время и силы, прежде чем они снова окажутся на улице.Вот и детская. Она ринулась в дверь и оказалась лицом к лицу с одним из лакеев. Старая кожаная мебель исчезла, служанки снимали с полок и уносили последние ящики.— Простите, мадам, — чопорно произнесла одна из них. — Уэллингз сказал, что сэр Аласдэр хочет очистить комнату.«Очистить» — подходящее слово, подумала Эсме, оглядывая комнату. В ней не осталось ничего, кроме раскладного стола и двух деревянных кресел. Исчез даже застоявшийся запах табака.— Спасибо, — сказала она лакею. — Но найдется ли более подходящая мебель?— Что именно? — раздался низкий, рокочущий голос сзади.Эсме обернулась и увидела входящего в комнату сэра Аласдэра Маклахлана.— Я… я… Прошу прощения.— Что вам понадобится, мисс Гамильтон? — Его тон смягчился. — Я пошлю Уэллингза все уладить.Напуганная Эсме не знала, что и думать.— Ну, стол для занятий, я думаю, — отвечала она, опуская девочку, которая сразу направилась к игрушкам.— Хорошо, дальше. Какой это должен быть стол? Он не собирается выдворить их на улицу?— Что-нибудь низкое, чтобы Сорче было удобно? — предположила она. — И маленькие стульчики? И… может быть, детская кроватка?Маклахлан улыбнулся, отчего его карие глаза потеплели.— Мисс Гамильтон, вы высказываете свои предложения в форме вопроса. Это очень не похоже на вас. И Сорче, конечно, нужны не только стол и кроватка?— Почему же, я… я — конечно, — сказала Эсме, проклиная свою тупость. Что нужно ребенку? Она только недавно научилась кормить сестренку. Остерегать от огня.Укладывать спать и убаюкивать — ну, последнее ей удавалось не всегда.— Может быть, высокое кресло и кресло-качалка? — продолжила она, стараясь вспомнить, что стояло в детской в доме лорда Ачанолта. — И одна из этих маленьких повозок, с которыми гуляют в парке?— А, да, детская коляска! — сказал он. — И, наверное, ковер побольше, потолще? На случай, если она разойдется?Эсме почувствовала, что снова краснеет.— Она подвижная девочка, да.Маклахлан снова насмешливо улыбнулся своей слишком очаровательной улыбкой.— Ну вот, правда выходит наружу, моя дорогая? — продолжал он. — Что вы говорили прошлой ночью? Ах да! Хороший, спокойный ребенок! Нисколько не обеспокоит вас, клянусь!Эсме смотрела в сторону.— Это все дорога, я уверена. И… перемены в ее жизни. Улыбка стала мягче.— Скаковая лошадь лучше ломовой, так?Лакей вышел, унося последний ящик, и осторожно прикрыл за собой дверь. Маклахлан прошел в глубь комнаты. Остановился у окон и смотрел вниз, на улицу.— Я вам не очень-то нравлюсь, мисс Гамильтон? — наконец сказал он. — Конечно, вам ничто не грозит, если скажете, что я вам противен.Эсме открыла рот и снова закрыла его. Помолчала.— Я… я прошу прощения зато, как я вела себя раньше, — прошептала она.Он издал странный звук. Подавил смех?— У вас ужасный характер, — выдавил он. — Я не уверен, что Меррик сможет когда-нибудь оправиться от этого.— Не знаю, что это нашло на меня. Маклахлан повернулся, чтобы видеть ее.— Мы вели себя скверно, — признал он.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14