У него появилось тревожное чувство, что с этой особой, пусть худенькой, бледной и вымокшей, надо быть настороже. Она неловко, из-под корзины, протянула ему руку. Аласдэр взял ее и почувствовал, что даже перчатка у нее сырая.— Мисс Эсме Гамильтон, — решительно произнесла она. Аласдэр изобразил сердечную улыбку.— Рад видеть вас, мисс Гамильтон, — солгал он. — Мы знакомы?— Вы не знаете меня, — сказала она. — Однако мне необходимо переговорить с вами. — Она неприязненно посмотрела на Уэллингза. — Наедине, если позволите.Аласдэр насмешливо посмотрел на нее.— Вы выбрали неподходящее время, мисс Гамильтон.— Согласна, но мне дали понять, что вас можно застать только в неподходящее время.Дурное предчувствие усилилось, но любопытство взяло вверх. С легким поклоном он указал девушке, куда идти, и послал Уэллингза за чаем и сухими полотенцами. В гостиной девушка наклонилась над диваном, который был ближе всего к огню, и какое-то время поколдовала со свертком в корзине.Кто она? Наверняка шотландка — она и не пыталась скрыть характерный акцент. Худенькая, по виду почти ребенок, если бы не русалочьи зеленые глаза. Ей не могло быть больше семнадцати-восемнадцати лет, и, несмотря на ее промокшее простенькое платье, она явно происходила не из низов. А из этого следовало, что чем скорее он сумеет ее выпроводить, тем меньшее количество неприятностей грозит им обоим.С этими мыслями он вернулся к двери в гостиную и распахнул ее. Она смотрела на него снизу вверх с дивана и неодобрительно хмурилась.— Я опасаюсь, что мой дворецкий может неправильно истолковать ваши обстоятельства, мисс Гамильтон, — сказал Аласдэр. — Думаю, юной леди неблагоразумно оставаться со мной наедине.В этот момент сверток заворочался. Аласдэр так и подскочил.— О Боже! — воскликнул он, подбегая, чтобы посмотреть на него.Из-под кипы одеялец высунулась крошечная ножка. Мисс Гамильтон откинула верхнее, и все поплыло перед глазами Аласдэра — он успел заметить крошечную ручку, два сонных глаза в длинных ресницах и прелестный ротик, похожий на бутон розы.— Ее зовут Сорча, — прошептала мисс Гамильтон. — Если, конечно, вы не захотите сменить ей имя.Аласдэр отпрянул, как если бы содержимое корзинки могло взорваться.— Если только я… захочу… что?— Сменить ей имя, — повторила мисс Гамильтон, снова окинув его холодным взглядом. — Как бы мне ни было больно, я должна оставить ее. Я не смогу заботиться о ней так, как она заслуживает.Аласдэр цинично рассмеялся.— Ну нет, — произнес он безжалостным тоном, — этот номер не пройдет, мисс Гамильтон. Если бы я когда-либо укладывал вас в постель, я бы запомнил это.Мисс Гамильтон выпрямилась.— Меня?.. Побойтесь Бога, Маклахлан! Вы что, с ума сошли?— Прошу прощения, — сухо сказал он. — Возможно, я чего-то не понял. Умоляю, скажите мне, почему вы здесь. И я должен предупредить вас, мисс Гамильтон, что я не идиот.Рот девушки слегка покривился.— Рада слышать это, сэр, — отвечала она, снова окидывая его взглядом. — А то я уже начала бояться, что это не так.Аласдэр не был расположен терпеть оскорбления от девчушки, которая более всего походила на мокрого воробушка. Тут ему пришло в голову, что он и сам не в лучшем виде. Он спал в одежде — той самой, которую надел рано утром, отправляясь на бои. Он валялся с девкой на куче соломы, в него стрелял и за ним гнался сумасшедший, затем он напился до бесчувствия во время трехчасовой тряски в карете. Около двадцати часов он не брился, меж глаз у него красовалась багровая шишка величиной с гусиное яйцо, а волосы наверняка стояли дыбом. Он непроизвольно провел по ним рукой. Она смотрела на него со странной смесью презрения и страха, и непонятно почему он пожалел, что стоит перед ней не в сюртуке и не при галстуке.— Теперь послушайте, мисс Гамильтон, — наконец нашелся он. — Я решительно не желаю выслушивать от вас колкости, особенно если учесть…— О, вы правы, я знаю! — С ее лица исчезло выражение презрения, но не страха. — Я устала и раздражена; в свою защиту могу сказать, что я добиралась сюда больше недели и еще два дня пыталась разыскать вас в этом проклятом городе.— Одна?..— Если не считать Сорчу, то одна, — призналась она. — Приношу свои извинения.К Аласдэру вернулась обычная уверенность.— Садитесь, пожалуйста, и снимите свой мокрый плащ и перчатки, — скомандовал он. Когда она подчинилась, он положил их поближе к двери и заходил по комнате.— Теперь скажите мне, мисс Гамильтон. Кто мать этого ребенка, если вы ею не являетесь?Ее щеки слегка порозовели.— Моя мать, — спокойно вымолвила она. — Леди Ачанолт.— Леди Ача… как дальше?— Леди Ачанолт. — Девушка нахмурилась. — Вы… вы не помните ее имени?К своему ужасу, он не помнил и признался в этом.— Неужели? — Ее щеки порозовели. — Бедная мама! Мне представляется, она воображала, что память о ней вы унесете с собой в могилу или что-нибудь еще в этом роде.— В могилу? — повторил он, борясь с неприятным ощущением под ложечкой. — А где же она сама?— Мне жаль, но ее больше нет. — Рука девушки потянулась к изящной и явно дорогой нитке жемчуга на шее — и стала нервно теребить ее. — Мама покинула нас. Это случилось неожиданно.— Сочувствую, мисс Гамильтон. Мисс Гамильтон побледнела.— Оставьте сочувствие для своей дочери. Между прочим, ее полное имя леди Сорча Гатри. Она была зачата больше двух лет назад, в новогоднюю ночь. Теперь-то у вас в голове прояснилось?Аласдэр ничего не мог понять.— Ну… нет.— Но вы должны помнить, — настаивала мисс Гамильтон. — Был бал-маскарад — в доме лорда Моруина в Эдинбурге. Как мне представляется, весьма разгульный. Вы встретили ее на этом балу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14