— У мамы есть старшая сестра, но около двух лет назад она уехала в Австралию, — сказала она. — Я не знаю, намеревалась ли она вернуться и жива ли вообще. Я писала, но… надежды мало.— Понимаю, — произнес Аласдэр, все больше пугаясь. Неожиданно девушка склонилась над спящим ребенком и начала осыпать его поцелуями.— Теперь я должна идти, — сказала она, поднялась и быстро заморгала глазами. — Извините, но мне пора.Аласдэру показалось, что земля закачалась у него под ногами.— Мне надо уехать рано утром с первой почтовой каретой. — Она порылась в кармане и извлекла из него маленькую коричневую бутылочку. — У Сорчи сейчас режется зуб, — торопливо добавила она. — Крайний верхний коренной. Если она будет плакать и вы не сможете успокоить ее, просто вотрите немножко вот этого в десну на том месте, где режется зуб.Аласдэр широко раскрыл глаза.— Втереть?..Мисс Гамильтон улыбнулась сквозь слезы.— Это настойка с камфарой, — объяснила она. — Просто засуньте палец ей в ротик и нащупайте твердое место в десне. Это зуб, который пробивается через ткани. Поверьте, если у меня получилось, получится и у вас. А завтра вы сможете нанять няню, ладно? Вы ведь наймете няню? И непременно очень опытную. Сорча хороший, спокойный ребенок. У вас не будет с ней много хлопот, клянусь вам.Аласдэр уставился на коричневую бутылочку, которую она сунула ему в руку.— О нет, мисс Гамильтон, — воскликнул он, вскакивая. — Нет, нет и нет. Я не буду делать этого. Мне не нужна бутылочка. Я никуда не засовываю пальцы. Я не умею прощупывать десны.— Думаю, ваши пальцы побывали в местах куда хуже этого, — сказала она.Но Аласдэр был настолько охвачен ужасом, что не заметил оскорбления. Она действительно собиралась оставить ребенка. У него перехватило дыхание. Ответственность — весь ее ужас — сваливалась на него, и он не знал, как отвертеться.А мокрый воробушек натягивал перчатки и смаргивал слезы.— Подождите, — запротестовал он. — Не надо так! Что… кто… куда вы отправляетесь?— В Борнемут, — отвечала она, заканчивая натягивать вторую перчатку. — Я устроилась гувернанткой и очень рада, что мне предложили это место. У меня нет опыта. Но доктор Кэмпбелл знал одного джентльмена — отставного полковника — и навел справки насчет меня. У меня нет выбора.— Нет выбора? — Этого он не мог себе представить. Мисс Гамильтон посмотрела на него очень серьезно.— Видите ли, я сейчас осталась совсем без средств, — призналась она. — Но ведь Сорча другое дело, правда? У нее есть вы. Пожалуйста, Маклахлан. Вы не можете бросить ребенка.— О Боже, я не собираюсь бросать ее! — возразил он. — Я даже не беру ее.Мисс Гамильтон отступила на два шага по направлению к двери.Аласдэр уставился на нее.— Но… ребенок! Подождите, мисс Гамильтон! Разве вы не можете взять ее? Она… она такая маленькая! Ей немного надо!— Почему вы так жестоки ко мне? — зарыдала мисс Гамильтон. — Никто не возьмет в услужение гувернантку с маленьким ребенком. Они, конечно же, подумают, что ребенок мой, и сразу откажут от места.Аласдэр настороженно смотрел на нее.— А это интересная мысль, — сказал он. — Откуда я знаю, что девочка действительно не ваша?Внезапно глаза мисс Гамильтон запылали гневом.— Откуда, эгоистичный негодяй? Вы продолжаете отрицать, что у вас были матримониальные отношения с моей матерью?— Было что? — с недоверием откликнулся он. — Я отрицаю даже то, что знаю, как пишется слово «матримониальные»! Но если вы спросите меня, не мог ли я наскоро доставить удовольствие какой-нибудь даме, с которой уединился за занавесками во время развеселой встречи Нового года, тогда да, я сказал бы, что такая вероятность существует — вероятность, не более того. Я не могу точно припомнить.— Боже мой, — прошептала она в ужасе. — Вы негодяй, да?— Виноват! — воскликнул он, воздевая обе руки к небу. — Виноват! Именно так. И счастлив быть им!Губы мисс Гамильтон презрительно скривились.— Сожалею, сэр, что я вынуждена совершить такой поступок по отношению к ребенку, которого очень люблю, — сказала она. — Но быть незаконной дочерью негодяя все же лучше, чем расти в приюте для сирот или в тех условиях, которые я могу предложить ей, как бы это ни печалило меня.Она смахнула слезу, шмыгнула носом и схватила лежащую на диване намокшую сумочку.Аласдэр остановил ее на полпути к двери: — Мисс Гамильтон! В самом деле! Вы не можете впутать меня в неприятность и удалиться!Мисс Гамильтон решительно повернулась и подошла к нему совсем близко.— В неприятность, сэр, вы вовлекли себя сами благодаря вашей привычке обольщать и соблазнять! Это да еще пристрастие к рюмке, или двум, или двадцати! Так что даже не думайте перекладывать вину на меня!Но Аласдэр уже хохотал.— Обольщать и соблазнять, мисс Гамильтон? В самом деле!Она подняла руку, как если бы собиралась дать ему пощечину.— Не смейте смеяться надо мной!Он перестал смеяться, взял ее руку и поспешно прижал к своим губам.— Ладно, — сказал он. — Прошу меня извинить. Пусть это будет поцелуй мира. Мисс Гамильтон, мы наверняка можем прийти к соглашению, которое устроит нас обоих. Я не вижу причин, по которым мы не могли бы договориться.Она посмотрела на его разбитый лоб.— Кто-то стукнул вас по голове, — пробормотала она, — и это повлияло на ваши мозги.— Мисс Гамильтон, послушайте меня, — запротестовал он. — Вы ведь не хотите бросить свою сестру? А я очень богатый человек.— Что? — Она смотрела на него с недоверием, но с проблеском надежды. — Хорошо, говорите, Маклахлан. Какая замечательная мысль пришла вам в голову?Аласдэр невинно пожал плечами и постарался придать лицу самое ангельское выражение, которое никогда не могло обмануть Старушку Макгрегор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14