— Не надо было вам приходить, — прошептал Охотник.— Надо. Теперь нас двое. — Дэмьен посмотрел вниз, но ничего не увидел, кроме зубчатых уступов, хотя до них уже доносились голоса да и топот ног тоже. — Мне показалось, что вы хотите сделать некую глупость. Типа того, чтобы обрушить эту стену.Бледные глаза вспыхнули.— Не исключено.— А что с Фэа? Энергией уже можно воспользоваться?— Вот-вот. — Таррант говорил еле слышно, слова казались всего лишь дуновением ветра. — Но еще не сейчас.— Тогда как…В ответ Таррант обнажил меч. Тот был сейчас не так ярок, как на Западе, но кое-какая мощь в нем явно наличествовала. Холодный свет озарил стену на несколько ярдов вокруг.— Это исключено, — прошептал Дэмьен. Голоса снизу доносились все отчетливей и отчетливей, преследователей можно было ожидать с минуты на минуту. — Даже если вместо Фэа вы воспользуетесь мечом, вам все равно придется вступить в контакт с земными потоками…— У нас есть выбор? — перебил его Охотник.Наступило недолгое молчание — ужасное и красноречивое. Дэмьен поглядел Тарранту прямо в глаза — такие холодные, такие бесчеловечные — и увидел в них то, что уже знал заранее: Охотник боится смерти сильнее любого из живущих на планете людей. Боится настолько, что некогда предпочел пожертвовать своей человеческой сущностью, лишь бы не прекращать существования. И тем не менее сейчас, когда все демоны ада затрепетали, едва почуяв возможность воплощения его замысла, он готов пойти на совершенно немыслимый риск столь хладнокровно и бесстрастно, словно никакого риска в задуманном вообще нет. Потому что, как он и пояснил, разумной альтернативы этому решению не было. Если не завалить перевал, то враги настигнут их — рано или поздно, это всего лишь вопрос времени. А ни перенести их в безопасное место, ни обеспечить безопасность каким-нибудь другим образом он просто не мог, пока не остынет Фэа.А так… шансы на успех были минимальны, но все-таки были. И следовательно, Владетель Меренты должен был принять именно такое решение.Таррант повернулся к заранее облюбованной точке и вонзил меч в одну из расщелин в камне. Введя в щель под тщательно выбранным углом. Из отверстия брызнули синие искры, один раз Таррант даже резко вскрикнул от боли, словно его внезапно обожгли. Неужели он может Творением передать мощь меча земле, не будучи сам захлестнут яростными потоками Фэа? Дэмьен подался к нему — и тут ожил канал связи между ними, и он увидел то же самое, что видел сейчас Охотник, — увидел, как хлещет со скал раскаленная мощь, увидел, как она стекает на дно ущелья, как пенится, как разбегается волнами, как загорается, закипает… Священник почувствовал ожог, и в поврежденной ранее руке, словно именно она сжимала сейчас меч холодного пламени, он почувствовал мощь, столь страшную, что его плоть переродилась от одного только мысленного контакта с нею, а клетки его тела перестроились, врачуя рану гораздо быстрее, чем это могло бы произойти естественным путем, он почувствовал мощь обжигающую, мощь претворяющую, мощь, заливающую весь мир ослепительным белым пламенем…И вот… В самом центре… На острие меча… Холод раскалывающегося льда. Он услышал, как взорвалась скала, он почувствовал, как его отшвырнуло к гранитной стене, когда трещина, рядом с которой находилась их ниша, начала стремительно раздаваться в обе стороны. С грохотом, подобным пушечной канонаде, камни и обломки скал полетели на дно ущелья. Часть из них ударялась в противоположную стену ущелья, разбивалась, рикошетила, осыпала частым гранитным дождем дно ущелья. Каждый, даже самый мелкий обломок мог легко убить человека, вслед за каждым летела тысяча новых, это был самый настоящий шквал, самый настоящий потоп, только ливень состоял не из дождевых струй, а из гранитных. Дэмьен почувствовал, как дрогнул камень у него под ногами, и на мгновение испугался того, что посвященный не удержится на месте. Невольно он подался к Тарранту, — и как раз в этот миг тот упал и чуть было не полетел вниз. В считанные доли секунды Дэмьену удалось перехватить его, оттащить от края, прижать к стене — швырнуть его об камень со всей силы, но все-таки удержать от падения. Боль, пламя, волны страшного жара метались от одного тела к другому. «Джеральд!» — заорал он. Пытаясь привлечь к себе внимание Охотника. И в то же самое время пытаясь прервать этот страшный контакт. Но Охотник был целиком погружен в собственное Творение, он окунулся в мощь, которую вызвал к жизни, и более ничего не замечал. Он проигрывал свое сражение.«Только полный идиот применяет Творение сразу же после землетрясения», — сказала однажды Сиани. Сиани — или Сензи? Дэмьен подался как можно дальше вперед, стремясь перехватить другую руку Охотника, — ту, которая сжимала пылающий холодным пламенем меч. Свет его сейчас ослеплял холодным сиянием ложного солнца, а если поглядеть на него прямо — все сливалось в багрово-черную тьму. «Необходимо разорвать звено, любой ценою разорвать звено», — думал он. Дно тесной ниши трещало у них под ногами — и он понимал, что надо выбираться сейчас, или они уже не успеют выбраться никогда, что если их сейчас достанет вторая ударная волна, то они оба наверняка погибнут. А если так, то что тогда будет с Хессет? «Давай же», — бормотал он, пытаясь перехватить руку Тарранта, сжимавшую меч. На мгновение он и сам потерял равновесие и начал заваливаться на спину — и лишь отчаянным усилием, заставившим его закричать от боли, удержался на ногах. Необходимо было преодолеть расстояние всего в какой-то фут. И тогда рука сама со всем справится. Она ведь не сломана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148