На доску спущен экран. Рядом, около кафедры лектора, сидел Костя Га-
шетников и ударом ложки в подвешенный алюминиевый поднос, как в гонг,
провозглашал каждое новое выступление, каждый новый фильм. Показывали и
то, что мы снимали раньше, и новые работы. Вначале по традиции шел наш
первый фильм "Первомай". Уже тогда мы понимали, что снять еще один сюжет
из киножурнала "Но вости дня" - парадно-скучный - неинтересно. Не хоте-
лось делать десятки раз виденную демонстрацию флагов, портретов, транс-
парантов и лозунгов. Долго спорили, искали. И, как мне кажется, нашли.
Главным стал проход по Красной площади. Мы сняли его рапидом и по экрану
плавно, в полной тишине, поплыли ряды демонстрантов. Ребята, только что
по-телячьи дурачившиеся, становились серьезными, вставали на носки, тя-
нули шеи в сторону мавзолея... Тогда нам казалось, что это тишина тор-
жественного, словно затаившего дыхание, марша-гимна Отечеству, сейчас,
через тридцать лет - парад партократии. Бурную реакцию зала вызвал
"Стройотряд". Многие из героев фильма сидели тут же и на их глазах обы-
денность стройки, а строили коровник в алтайской степи - благодаря вол-
шебной силе объектива превратилась в поэму труда. Наверное, также "обла-
гораживался" тяжелый труд комсомольцев тридцатых...
Понравился фильм о том, как столовая, наша обычная будничная столовая
преобразилась в вечернее студенческое кафе. Под аплодисменты прошел
кадр, в котором ректор института пригласил на тур вальса первокурсницу.
Никогда не представлял себе, что можно так интересно снять простую
карусель в парке Горького. Весна. Лужи, остатки грязного снега, пустые,
захламленные прошлогодними листьями аллеи. По одной из них идет колонна
рабочих, в руках ящики с инструментами. Подходят к пустой, демонтирован-
ной на зиму карусели, остов которой подсыхает на весеннем солнце. Осмат-
ривают карусель. Перекуривают. На электрокаре подвозят бочкообразных
слонов, двугорбых верблюдов, длинногривых коней, полосатых тигров, кру-
торогих баранов. Они лежат на боку, торчат ноги, хоботы, копыта, хвосты.
Человеческие руки бережно берут, поднимают, очищают, устанавливают на
круг, раскрашивают, лакируют. И звери на глазах оживают. и вот уже на-
рядная карусель набирает ход и крутится, крутится, крутится. И детский
смех - лучшая награда, тем, кто его сотворил, кого мы не видим, кого не
знаем. В финале фильма есть их групповая фотография - бригада рабочих на
фоне карусели.
А потом мы спустились из аудитории "А" в наш родной подвал. Я до сих
пор храню выданный на память всем членам студии значок в виде пятерки из
шестнадцатимиллиметровой пленки. У всех было праздничное настроение и
само собой пошел разговор о фильмах снятых и фильмах, которые хотелось
бы снять. Один из молодых, которые стажировались в студии под моим прис-
мотром, Виталий Вехов. Худой, щербатый, с отколотым пополам передним зу-
бом он, волнуясь, немного сбивчиво рассказывал про свой замысел:
- Я хочу сделать мультфильм. Но только не рисованный, а с настоящими,
реальными предметами. Главная героиня, только не смейтесь, четвертинка
водки. У нее колпачок с козырьком. Если козырек приподнять, то получится
вроде фуражки - остается сделать глаза, предположим, маленькие точки из
блестящей бумаги. Они иногда будут вспыхивать, светиться. Это очень мо-
лодая героиня. Ее привезли с завода в магазин, она попала на витрину и
после двенадцати часов ночи, когда начинаются все чудеса, она знакомится
со своими соседями. Бутылка шампанского бархатным шипящим голосом расс-
казывает как она встречает Новый Год: "Были ш-ш-шикарные гости в
выш-ш-шитых платьях, они тянулись ко мне своими бокалами и ш-ш-шептали -
с новым щ-щ-щастьем! с новым щ-щ-щастьем!" Шампанское в серебре, а если
вытащить за серебро проволочку, которой запечатана пробка, и сделать из
нее восьмерку, то получится галстук-бабочка. Четвертинка подбегает к ней
и восторженно спрашивает: "А что такое щастье?" Шампанское голосом Клав-
дии Шульженко задумчиво отвечает: "Щастье?.. Я не знаю, что это такое,
но наверное, это очень приятно..." "Я так хочу шастья", - вздыхает чет-
вертинка. "Нэ волнуйся," - говорит ей коньяк с грузинским акцентом, -
"всэ хотят. Я такой выдержанный, такой выдержанный, замэтьте, нэ старый,
а выдержанный, но тоже хочу щастье." И четвертинка ждет своего счастья,
но почему-то нет праздника, нет наряженной елки, нет гостей в вышитых
платьях. Ее ставят не на стол, а между ног на пол. И дырявый башмак още-
ривается на нее. Ее, опустошенную, сжимает рука и несет вверх ногами
сдавать в магазин. И весь мир раскачивается, и голова у нее кружится,
как у нетрезвого хозяина. Рука ставит на прилавок, появляется черный ло-
коть и сталкивает ее вниз, на каменный пол. Мир разбился...
- ...как зеркало, - добавил Костя Гашетников. - Ты не суеверный, Ви-
талик?
- Нет, - не очень уверенно ответил Вехов.
- Просто я предлагаю тебе снять последний кадр в зеркале. И зеркало
разбить. Получится, что кадр, что мир разлетелся на куски. Правда, инте-
ресно... А фильм получится хороший. И нужный - антиалкогольный. Поздрав-
ляю... с новым щастьем! Есть у кого-нибудь еще идеи?
- А можно совсем сырую? - спросил Коля Осинников, один из наших опыт-
ных операторов, который, кстати, снял "Стройотряд".
- Можно. В случае чего добавим жару, а вообще-то, сейчас сырое счита-
ется полезным, не так ли, Валерий? Вас в больнице кормят сырым или жаре-
ным? - спросил Гашетников у меня.
- Главное, кормят, - ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55