Я понимаю, что есть люди, которым нравятся и такие дома, но я предпочитаю старинный стиль. Я люблю мысленно представлять себе те поколения Брумов, которые жили до нас в Стейплвуде, а они поселились здесь задолго до того, как получили титул баронов, и хотя каждое поколение вносило что-то свое, дом тем не менее сохранился в первозданном виде. Об этом нельзя думать, не испытывая благоговейного трепета, правда?
– Да, без трепета тут не обойдешься, – суховато ответила Кейт.
Но леди Брум не уловила иронии в ее голосе и продолжала:
– Да, именно это я и испытываю. – Помолчав немного, она мечтательно добавила: – Иногда я задаюсь вопросом: будет ли моя наследница испытывать к Стейплвуду те же чувства, что и я? Надеюсь, конечно, но ручаться не могу.
– Ваша наследница, мэм?
– Ну, жена Торкила. Той девушке, на которой он женится, крупно повезет, ты не находишь?
– Конечно, мэм, думаю, что повезет.
– Положение в обществе, состояние, Стейплвуд, дом в лучшей части Лондона… – Леди Брум тягостно вздохнула: – Какой это был для меня удар, когда пришлось закрыть его и уехать. Пока здоровье сэра Тимоти позволяло, мы жили несколько месяцев в Лондоне, как раз во время бального сезона. Не буду скрывать, моя дорогая, что я наслаждалась жизнью в городе. Не было ни одного великосветского приема, куда бы я не получила приглашения! А мои собственные приемы славились на весь город, и я часто принимала у себя принца-регента, да и других членов королевской семьи. Так что можешь себе представить, что для меня означал переезд в деревню! Но доктора настаивали на том, что сэру Тимоти надо уехать из города. Он всегда отличался слабым здоровьем.
Даже когда мы только что поженились, он уставал от малейших физических усилий, которых я, например, не замечала! Его утомляли балы, парады, скачки и походы в театр, которые я так обожала! Сэр Тимоти знал об этом и скрывал свою усталость. А я была так молода, и успех настолько вскружил мне голову, что я ничего не замечала. – Губы леди Брум тронула легкая улыбка. – А я пользовалась таким успехом! Приемы в моем доме были всегда главным событием сезона! Однако, когда у сэра Тимоти случился первый сердечный приступ и доктора предупредили меня, что, если мы не уедем из Лондона, он умрет, я поняла, что мой долг – отказаться от светской жизни и посвятить себя Стейплвуду. Я уже привыкла к уединенной жизни, но все-таки иногда завидую будущей жене Торкила!
Кейт стало немного не по себе от этой прочувствованной речи, да и присутствие лакея, стоявшего на запятках, смущало ее, но она все-таки решилась робко возразить тетушке:
– А вы не думаете, тетя Минерва, что жене Торкила такая жизнь может оказаться не по душе? Вдруг он безумно влюбится в какую-нибудь девушку, выросшую в деревне, для которой городские развлечения, столь милые вашему сердцу, окажутся не по нраву?
Ландо миновало сторожку привратника и теперь мягко катилось по аллее. Леди Брум помолчала, а потом резко спросила:
– А тебе они тоже не по нраву, Кейт?
Кейт никогда не размышляла над этим, и вопрос застал ее врасплох. Она задумалась, и, когда впереди показался дом, неуверенно ответила:
– Не знаю. Может быть, мне бы такая жизнь понравилась.
Леди Брум, похоже, осталась довольна ее ответом, во всяком случае, она больше ничего не сказала. Через несколько минут ландо остановилось перед домом. Входя в дом, Кейт не удержалась и сказала:
– Родственники моей матери не хотели меня знать, поэтому я никогда не позволяла себе и мечтать о том, чтобы стать светской дамой. Что, по-видимому, было правильно, поскольку я уже не в том возрасте, когда можно рассчитывать на хорошую партию!
– Какая ерунда! – ответила леди Брум, которую развеселили слова племянницы. – Неужели нет ни одного мужчины, к которому ты испытывала бы нежные чувства?
– Ни одного! – весело ответила Кейт. – О, в юные годы я была влюблена – или мне казалось, что я влюблена, – в нескольких лихих офицеров, и в особенности в одного из них! Я забыла его имя, но это был неотразимый красавец, однако, к моему великому сожалению, очень пустой человек. Я слыхала, что он женился на весьма богатой женщине, о чем он, конечно же, всегда мечтал! И теперь он отец многочисленного семейства.
– Надеюсь, ты не хочешь убедить меня, что у тебя нет поклонников. Это было бы слишком!
– Нет, мэм, я вовсе не стремлюсь убедить вас в этом, – ответила Кейт, – но все мои поклонники, зная о том, что я – бесприданница, смотрят на меня как на девушку, за которой можно приволокнуться, но отнюдь не взять в жены. Только один-единственный воздыхатель сделал мне предложение, да и тот был мне глубоко противен!
– А, знаю, это брат твоего бывшего хозяина! Ты мне о нем рассказывала, и эта история показалась мне весьма забавной. Однако очень грустно, любовь моя, что одинокая девушка, не имеющая приданого, не может надеяться на семейное счастье. Пока она молода и может сама зарабатывать себе на жизнь, ее положение более или менее терпимо, но когда приходит старость, и она оказывается никому не нужной… нет, давай лучше не будем о грустном. Я не могу без содрогания думать об этом.
Этот разговор взбудоражил и Кейт, но она не показала виду. Однако ей почудилось, будто чья-то холодная рука сжала ее сердце, и хотя молодость взяла свое, и Кейт быстро справилась с охватившим ее отчаянием, она вдруг вспомнила свои неудачные попытки найти работу и сказала себе, что скука – не слишком большая цена за обеспеченную жизнь.
Однако в течение последующих недель ее все больше и больше одолевало чувство, что она запуталась в шелковой сети. Кейт корила себя за такие глупые мысли, но когда поняла, что в ее кошельке осталось совсем немного денег, – их даже не хватит, чтобы оплатить дорогу до Лондона, – ее охватила паника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119