Она даже объяснила, что обращается к нему потому, что убеждена: Лоуренс постоянно вращается в сферах, где встречается с изощренными знатоками моды и кумирами высшего общества.
В скором времени новость о том, что у Идеального Мужчины объявился еще один кузен, причем подлинный лондонский денди, мгновенно облетела всю округу. Хозяйки всех домов, где сэру Вэлдо и Линдету предстояло побывать, засыпали их записками с заверениями, что они будут только счастливы включить мистера Калвера в число своих гостей.
Лоуренсу все это прибавило спеси. Он сделал вид, что безразличен к суете вокруг своей персоны, но в душе ликовал, не переставая удивляться стремительному росту своей популярности. В Лондоне среди более искушенных, в отличие от него, людей с туго набитыми кошельками, произвести фурор было делом почти невозможным, в особенности, как он часто думал с негодованием, ему, оттертому на задний план своим же родственником, неподражаемым Идеальным Мужчиной, признанным лидером «коринфян», умеющим вызывать всеобщее восхищение. Иначе, как кузеном сэра Вэлдо Хаукриджа Лоуренса никому не представляли. И хотя он без зазрения совести использовал эту родственную связь, обеспечивая себе благодаря ей доступ в круги для особо избранных, радости ему это не приносило. Он понимал, что терпят его там только из уважения, которое питают к Вэлдо. Любой совет попробовать добиться успеха в самой что ни на есть глуши, где о Лондоне знают лишь понаслышке, Лоуренс отверг бы с негодованием, но тут не преминул воспользоваться тем, что само плыло в руки, чтобы стать звездой, не ударив для этого даже пальцем о палец. Пусть сельские джентльмены зрелого возраста восприняли его с неодобрением, а их сыновья, завзятые лошадники, явно были более склонны взять за образец для подражания Вэлдо — все это, равно как и восхищение или презрение школьников, а также выживших из ума пожилых особ, Лоуренса ничуть не волновало. Зато он был в чести у женщин и от души наслаждался тем, что его прическу, манеру повязывать шейный платок и многие повадки слепо копировали немногие последователи дендизма. Эти успехи помогали ему с невозмутимостью переносить явное нежелание кузена продолжить обсуждение дела, ради которого он и приехал в Йоркшир. Пока Лоуренс предпринял только одну атаку на Вэлдо. Неудачу, которой она закончилась, он склонен был отнести на счет того, что действовал сгоряча, а было бы разумнее дать Вэлдо время на размышления. Лоуренс намеревался вновь подобраться к нему, но выдержав некоторое время, а пока с удовольствием заполнял вынужденную паузу любыми развлечениями, которые подворачивались под руку.
Появление на балу у Колебатчей стало его триумфом. Он утер нос всем местным щеголям. Прекрасная укладка напомаженных волос, торчащие, непомерной длины, острые концы воротника рубашки, накрахмаленное жабо, выступающее между лацканами фрака с очень короткими полами спереди и длиннющими фалдами сзади, шейный платок, повязанный немыслимым узлом, цепочки и печатки, свисавшие из жилетных карманчиков, и даже пряжки в виде розочек на бальных штиблетах — все это доказывало, что Лоуренс самый настоящий «тюльпан» первой величины. Его поклон был само изящество. И пусть Лоуренса нельзя было с полным основанием назвать симпатичным, однако манера держаться делала его привлекательным. А когда он станцевал с Тиффани первый вальс, даже самые рьяные из его критиков вынуждены были признать, что он превосходный танцор. Сквайр пошел даже дальше. Сграбастав сэра Ральфа Колебатча медвежьей хваткой, он прорычал ему в ухо: «Проклятый щелкопер!»
Сэр Вэлдо и лорд Линдет прибыли к концу местных танцев, которыми открыли бал. Поприветствовав хозяев, Идеальный Мужчина прошел в зал и, здороваясь, перекидываясь несколькими словами с многочисленными знакомыми, неторопливо, но внимательно оглядел присутствующих в поисках кого-то. Его высокий рост позволял ему видеть всех. Благодаря этому он вскоре нашел мисс Трент, сидящую у стены рядом с миссис Андерхилл. На ней было бледно-оранжевое бальное платье из итальянского крепа, отороченное кружевами и с низким вырезом на груди, вместо скромной гладкой прически, приличествующей гувернантке, на сей раз она позволила себе уложить волосы в тугой пучок, из-под которого выбивались вьющиеся пряди волос. Она казалась гораздо моложе, чем обычно, и в глазах сэра Вэлдо выглядела просто прекрасной.
Он подошел к ней как раз тогда, когда музыканты заиграли вальс. Улыбнувшись и формально поинтересовавшись у миссис Андерхилл, как она поживает, сэр Вэлдо с поклоном обратился к мисс Трент:
— Не окажете ли мне честь, мэм?
Он предупреждал ее, что пригласит у Колебатчей на вальс, но Анкилла почему-то думала, что это произойдет гораздо позже, в разгар бала. Она смешалась, считая, что ей не следует быть первой среди других леди, которых Идеальный Мужчина удостоит приглашением.
— Благодарю вас, но… мисс Колебатч? Вам не подобает…
— Конечно нет, — согласился он. — Это привилегия Линдета — пригласить мисс Колебатч!
— Ах, ну да! Но много других леди, которые вправе претендовать…
— Нет! — прервал он ее, затем улыбнулся и предложил ей руку. — С вами или ни с кем. Прошу!
— Вот это верно, сэр Вэлдо! — одобрила миссис Андерхилл, глядя на него с восхищением. — И не принимайте от нее никаких «нет», мой вам совет! А что же до вас, моя милочка, то будьте добры сказать: «Благодарю вас, сэр!» — вместо того чтобы болтать всякую чепуху!
Больше Анкилла не могла противиться. Она встала, подала руку сэру Вэлдо и, смеясь глазами, послушно проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114