– Очень плохи, сэр, – откровенно ответил Адам. – Но надеюсь освободиться от долгов, однако боюсь, что это самое утешительное, что можно теперь сказать.
– Этого и я боялся. Я видел твоего отца у Брукса менее чем за неделю до несчастного случая… – Он замолчал и после минутного колебания продолжил:
– Хочу поговорить с тобой. Это породило в свое время чертовски много всяких разговоров, и делать вид, что это не так, – стало бы всего лишь обманом! Неизбежно все это должно было привести именно к таким последствиям и к тому, что кредиторы налетели на тебя, как рой саранчи. – Оверсли снова устремил на Адама проницательный взгляд:
– Да, понимаю, туго тебе приходится. Но не это мне хотелось сказать. Я очень много думал о том несчастном случае. Твой отец не собирался этого делать. Он мог совершенно вылететь в трубу, но никогда не поскакал бы с намерением свернуть себе шею, – я уверен в этом так же, как в том, что сейчас сижу здесь перед тобой! А ты ведь так не считал, да?
– Не знаю, – сказал Адам. – Я стараюсь об этом не думать.
– Ну так подумай, об этом сейчас, мой мальчик! – потребовал лорд Оверсли. – Если бы он и в самом деле собирался покончить с собой, то нашел бы более верный способ это сделать! Боже правый, ни один человек не понимал лучше, чем Барди Линтон, что скачка ради падения имеет не больше шансов закончиться сломанной шеей, чем сломанным плечом. Нет, нет, он никогда не помышлял об этом! Я знал Барди! Он был слишком гордым, чтобы признать себя побежденным, и слишком праведным, несмотря на все свои недостатки, чтобы подставить тебя под чьи-то нападки! – Лорд Оверсли помолчал и положил руку на колено Адаму, слегка сжав его. – Видит Бог, у тебя достаточно на то оснований, но не суди его чрезмерно строго. Он был слишком молод, когда вступил во владение наследством. Когда парень его склада становится таким богачом и его никто не сдерживает…
– О нет, нет! – быстро перебил Адам. – Боже милостивый, какое я имею право?.. Я и не предполагал, насколько серьезно обстояли дела, но знал, что это были не лучшие времена отца: он часто говорил, что скоро нам придется несладко. Я не обращал., на его слова внимания – всегда казалось, что денег достаточно, – и все, что меня заботило, – это военная служба! Если бы я поменьше думал об этом и побольше о Фонтли…
– Ну, довольно! – перебил его лорд Оверсли. – Ты ведь не размазня какая-нибудь, так не нужно сидеть здесь и нести мне всякий неудобоваримый вздор! Ты ничего не мог поделать, а если думаешь, что Барди хотел твоего присутствия в доме, то ошибаешься. Не говоря уже о том, что он гордился тобой, – Господи, видел бы ты его, когда о тебе упомянули в одной из военных сводок Он не хотел, чтобы ты обнаружил, насколько глубоко он увяз в долгах. И всегда считал, что сможет справиться и; привести все в порядок! Должен Признаться, что ему несколько раз потрясающе повезло, – задумчиво добавил его светлость. – Жаль, что… Но так всегда происходит с настоящим игроком. Ладно, ладно, об этом молчок! Но если ты собираешься возложить вину За этот гром с ясного неба на кого-то еще, помимо твоего отца, возложи ее скорее на Стивена, чем на себя! Во сколько же этот молодой распутник обошелся Барди! Я должен был рассказать тебе об этом, Адам, но больше мы и словом об этом не обмолвимся, бедного парня уже нет на свете.
Повисло непродолжительное молчание, которое первым нарушил Адам:
– Не знаю, что и сказать, но есть нечто такое, в чем я должен винить себя, сэр. И это настолько же верно, насколько правы и вы.
Лорд Оверсли ответил с сердечностью, видимо скрывающей смущение:
– Я – нет Я не собираюсь болтать всякую чушь, будто не понимаю, что ты имеешь в виду. Правда без прикрас состоит в том, что мне ни в коем случае не следовало близко подпускать тебя к моей девчонке, – и я это знал! – Он криво усмехнулся. – Видишь ли, Адам, никого я так не хотел бы видеть своим зятем, как тебя, будь у меня все в порядке с финансами, но я знал, что это не так, и должен был спровадить тебя, как только заметил, куда ветер дует. Дело в том, что я считал это всего лишь флиртом, а тебе – видит Бог – в то время нужно было как-то отвлечься! Я никак не предполагал, что это продлится после твоего возвращения в армию. И уверен, этого не произошло бы – по крайней мере с Джулией! – если бы не этот убийственный случай, потому что нельзя отрицать, что Джулия привлекательная девчонка и у нее нет недостатка в ухажерах. Они так и вьются вокруг нее с тех пор, как она вышла в свет, и ей присвоили столько же глупых прозвищ, сколько и жене бедного Уильяма Лэмба. Фея, Сильфида; Зефир!.. Тьфу! – сказал его светлость, безуспешно пытаясь скрыть свою гордость, – Достаточно, чтобы вскружить голову девчонке. Нет, я не говорю, что она не огорчилась, когда ты уехал обратно в Испанию, – огорчилась. Более того, ее мать сказала бы, что у нее началась хандра, но все это вздор. Девушка, которой посылают по дюжине букетов в день, не страдает хандрой! Я говорю это не для того, чтобы ранить тебя, Адам: она бы забыла этот короткий эпизод, если бы какие-то болваны не назвали ее недосягаемой. Конечно, это выбило у нее почву из-под ног. Она вообразила, что связана обетом с доблестным воином и сотворила из тебя такого героя, что волосы дыбом вставали! А потом бедный Барди погиб, и от нее никак нельзя было утаить, что ты в затруднительном положении. И вот теперь она заявляет, что никогда тебя не бросит, и это просто убивает меня, вернее, убивало бы, если бы я не знал тебя слишком хорошо, чтобы считать… проклятие, Адам, чертовски трудно говорить тебе это, но…
– Вам незачем это говорить, сэр! – прервал его Адам, поднимаясь и подходя к окну быстрой, неровной неходкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135