Узнать ее было невозможно.
Она набросилась на него с упреками: «Ты не ответил ни на одно мое письмо! А на все мои выстраданные звонки ты вешал трубку, не произнеся ни слова».
Если бы он тогда сразу не ушел, то, наверное, ударил бы ее. И слава Богу, что ушел, потому что никогда не смог бы простить себе этого.
Вот почему Резнику совсем не хотелось танцевать. Он попрощался с Марианной, коснувшись губами ее напудренной щеки. Дома его с нетерпением ждут коты. Они вспрыгнут на каменную ограду, чтобы он поскорее погладил их теплой руной, будут крутиться у ног, когда он подойдет к двери. Конечно, он накормил их перед уходом, но, раз он вернулся, значит, будут и «Вискас», и сырные обрезки от его бутерброда, а если у него будет хорошее настроение, то и подогретое молоко.
Темные зерна никарагуанского кофе отливали в его ладони маслянистым блеском. Было около десяти часов. Из темноты времени Элен вновь вошла в его жизнь, в его дом, в его воспоминания. Он совсем не хотел этого. Она воскрешала только боль и вызывала злость. Но, после того как она рассказала ему о своем неудачном втором замужестве и о том, что последовало за этим, у него остались только жалость и единственное желание – прижать ее к себе и попросить прощения за все, случившееся с ними. Но он не сделал этого. И она снова ушла, не сказав ему куда. С тех пор о ней не было ни слуху ни духу.
Резник отнес кофе в гостиную, налил шотландского виски и поставил стакан и кружку на пол по обеим сторонам высокого кресла. Он не стал включать свет, в темноте лишь ярко горел огонек стереопроигрывателя. Непонятно, почему он поставил Телониуса Монка. Мелодия пианино, в которую иногда врывались контрабас и барабан. Руки атаковали мелодию хаотично, со всех сторон, беспорядочно. «Хорошо, тебе не нужно», «Не трогай малолетку», «Доказательство», «Попроси меня сейчас». Однажды Элен пренебрежительно заметила: «Звучит так, как если бы он играл локтями». По правде говоря, он иногда так и делал.
Рей хотел выпить напоследок в «Нельсоне», но один из вышибал отказался впустить его. В результате он оказался в том самом трактире, где встретил напавшего на него парня ровно неделю назад. Набравшись к этому позднему часу вместе с пивом храбрости, он надеялся снова увидеть там своего обидчика снова. Но его там не оказалось. Рей стоял у самого края, прижатый к стойке. Девушку он заметил, только когда смог немного подвинуться влево. Она не выглядела проституткой или недотрогой, как та девица в «Молт-Хаус». У нее были прямые, подстриженные рамкой вокруг лица темные волосы. Да и личико было простоватым.
Она сидела за общим столом, но ее стул был отодвинут в сторону, как бы свидетельствуя, что она сама по себе. Черная юбка не закрывала сжатых коленок, а белая свободная кофта навыпуск была такой шелковистой, что ее хотелось погладить рукой. Содержимое полупинтовой кружки, стоявшей у ее локтя, было странного красного цвета, и Рей догадался, что это, должно быть, смесь пива с черносмородинным сиропом. Когда девушка заметила, что Рей наблюдает за ней, она не отвернулась.
– 5 –
– Так тебя зовут Сара?
– Да, Сара.
– Мою двоюродную сестру тоже зовут Сара.
– О!
Рей не мог поверить в свою удачу. Когда она допила свой напиток и направилась к двери, он, набравшись смелости, догнал ее.
– Привет.
– Привет.
Они остановились у телефонных будок. Люди, направляющиеся в клубы «Живаго» и «Мэдисон», были вынуждены обходить их стороной. Урча мотором, у обочины ждал полицейский фургон с собакой внутри. Рей знал: Сара ждет, когда он заговорит, но не знал, что сказать.
– Если хочешь, мы могли бы…
– Что?
– Пойти поесть пиццу.
– Нет!
– Тогда еще что-нибудь. Может, чипсы?
– Нет, ничего не надо. Я не хочу есть.
– А-а…
– Почему бы нам просто не пройтись? – Ее лицо оживилось. – Ну, просто прогуляться.
Они пошли по Маркет-стрит, потом дошли до середины Куин-стрит и вновь повернули на Кинг-стрит. Затем на Кламбер-стрит присоединились к стоящим у «Макдональдса», встали в очередь из двенадцати или четырнадцати человек. Работало шесть линий, и везде были небольшие очереди. Рей удивился. «Какие они должны загребать деньги!» Он взял стограммовый гамбургер, жареный картофель, стаканчик коки и кусок яблочного пирога, Сара – молочный коктейль с шоколадом. Все места были заняты, так что им пришлось прислониться к стене, ведущей к боковому выходу. Откусывая котлету, Рей смотрел, как Сара оторвала крышку от картонной банки и стала пить коктейль через край – он был слишком густым, чтобы сосать его через соломинку.
Когда он сказал ей, что работает у оптового торговца мясом, она просто пожала плечами. Но позднее, когда они шли к Лонг-роуд, она вдруг спросила:
– На работе ты… ну, там мясо… ты должен это резать?
– Ты имеешь в виду – рубить на куски?
– Угу.
– Туши?
– Да.
– Это квалифицированная работа. – Рей покачал головой. – Я, конечно, мог бы. Хотел бы. За такую работу платят гораздо больше. Но мне не дают ее. Я в основном перетаскиваю куски мяса на спине, загружаю, паную, ну, в общем, всякие такие вещи.
Сара работала в кондитерском магазине близ Брод-Марш. Это была яркая, розовая с зеленым стекляшка, где посетитель сам проходит мимо открытой витрины и набирает конфеты в пакет. При выходе продавец взвешивает все, что вы набрали. «Вот здесь-то, – засмеялась Сара, – и бывают самые забавные моменты. Покупатель неожиданно для себя обнаруживает, что должен заплатить больше, чем думал. Тогда он начинает просить вынуть из пакета часть конфет, а она, улыбаясь и не повышая голоса, но настойчиво, как учила заведующая, объясняет, что «это очень сложно сделать, ведь конфеты взяты из десятка разных мест и весьма затруднительно укладывать теперь каждую в свой ящик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87