Занимается коммерцией, а скорее - контрабандой. Как показал таксист при
очередном допросе, сейчас этот Бронич укатил в Турцию. Понятно, через нашу
территорию. Теперь слушай главное: полиция устроила великий шмон в гараже
Бронича: три бокса под одной крышей. Повод придумали: угнано несколько
машин, не раскурочены ли они на запчасти и не попали ли в таком виде в
мастерскую Бронича. При обыске среди разных бутылок на стеллажах нашли
нашу поллитровку от "столичной" с какой-то прозрачной жидкостью. На
поллитровке довольно свежая белая наклейка поверх этикетки и на ней
по-русски написано "поликаувиль", - Агрба умолк, взглянул на Скорика,
ожидая реакции.
- Лак Кубраковой? - ошеломленно спросил Скорик.
- Он самый. Ты угадал, - усмехнулся Джума. - Но и это еще не все.
Когда приезжал, сказал, что их ювелиры подтвердили: кольца из золота,
выбита 583 проба. Но позавчера повторили анализ, и нашелся один ушлый
ювелир, он предложил, если полиции не жалко, распилить одно кольцо
поперек. Получив добро, распилил, накапал на торец ляписом, еще чем-то, и
оказалось, что это такое же золото, как я грузинская царица Тамара. Ювелир
ахал: кольца сделаны мастером экстра класса. А сделаны из бериллиевой
кислоты, покрыты каким-то бесцветным неизвестным лаком, очень прочным,
стойким. С таким, как сказал ювелир, столкнулся впервые, ничто это
покрытие не берет, - Джума налил себе еще водки, положил на ломоть хлеба
кусок ветчины, и жуя сказал: - На вопрос Чеслава, что это за жидкость в
бутылке, таксист ответил: "Не знаю. Это Тадек привез и все похвалялся, что
она дороже золота".
Скорик молчал. Катя искоса следила за его лицом. Дожевав бутерброд,
Агрба встал.
- Значит кольца покрывали поликаувилем, чтоб невозможно было
установить, что они из медяшки, а не из золота?
- Выходит, так, - кивнул Агрба.
- Но как к ним в руки мог попасть лак?! - воскликнул Скорик.
- Это нам с тобой расчухивать, - Джума заталкивал в карман пачку
сигарет и зажигалку.
- Чаю, Джума, - предложила Катя.
- Нет, спасибо, побегу, дома ждут, жена не управляется с моими
разбойниками. Они только меня слушают.

Скорик понял, что дело Назаркевича набирает новый удельный вес,
смещается в иную плотную среду, в которой можно крепко увязнуть. Таковы
были первые его ощущения после сообщения Агрбы. Но поразмыслив, увидел в
этом и некий добрый знак: Назаркевич связан с этим поликаувилем напрямую
хотя бы только по месту действия - лаборатория, где работал и где этот
поликаувиль создан. Это в связи с кольцами ставило версию на две крепкие
ноги...
"Ладно, сейчас увидим", - подумал он, входя в здание СИЗО.
Назаркевич похудел, был небрит, спокоен, и только в глазах его Скорик
уловил злобный огонек, едва Назаркевич уселся напротив.
- Сергей Матвеевич, хочу поговорить с вами о поликаувиле, - начал
Скорик.
- Темы разговора - ваша прерогатива, - Назаркевич напрягся.
- Обозначьте коротко характеристики поликаувиля.
- Бесцветен, термостоек, сверхпрочен, индифферентен к любой среде, к
любым кислотам, сверхизолятор.
- Где возможно его применение?
- Он универсален. Может служить основой для многих соединений.
Аналога в мире пока не существует. - Назаркевич отвечал коротко, по
деловому, словно его не занимала причина, по которой следователь вдруг
проявил интерес к лаку.
- Вы имели отношение к его созданию?
- Самое прямое.
- Уточните, пожалуйста.
- Кубракова - теоретическое. Я - экспериментально-прикладное. Скажем
так, чтоб вам хоть что-то понять, - кривая улыбка потянула его губы.
- Кто еще? И ваше мнение о них.
- Лаборантка Юзич. Недавно закончила химфак. Какая-то дальняя
родственница директора института Яловского. В химии полный и безнадежный
нуль.
- Она могла проявлять интерес к поликаувилю?
- Ее интерес - в джинсах, в основном мужских, снаружи и внутри.
- Кто еще?
- Бутрин. Инженер вакуумной установки. Ветеран войны, бывший
авиаинженер. Протеже Кубраковой. Восемнадцать лет работает с Кубраковой.
Еще Зацерковная. Младший научный сотрудник. Правая рука Кубраковой. Химик
от Бога. Начинала во время войны на каком-то оборонном заводе. В апреле
этого года умерла от инсульта.
- Живые, Бутрин и эта девица-лаборантка, знали о достоинствах
поликаувиля, технологию его производства?
- Абсолютно исключено.
- А вы?
- Знал, но не все. Кубракова умела блюсти свои интересы.
- В чем хранится лак? Опишите подробно.
- В герметической емкости типа небольшой цистерны. В ней три
застекленных окошечка: датчики давления, температуры и количества.
- Сергей Матвеевич, когда вы в последний раз видели Тадеуша Бронича?
И где?
- Это кто? Я такого не знаю, - помедлив, ответил Назаркевич.
- Проникнуть в эту емкость можно?
- Очень трудно. Только через отстойник. Да и то с помощью крепких
рук, умеющих работать отверткой и разводным ключом.
- Вы когда-нибудь пытались?
- Зачем? - Назаркевич испытывающе посмотрел в глаза Скорику.
- Этот вопрос и меня занимает.
- Тогда запишите в протокол: нет, не пытался.
"Но тебе это было доступно, и слишком хорошо ты знал цену
поликаувиля", - подумал Скорик.

Скорик был удовлетворен этим разговором, - информацией о поликаувиле.
Его уже не удивляла откровенность, с какой Назаркевич невыгодно для себя
отвечал на вопросы, как бы сам подставлялся. Скорик уже привык к такой его
манере поведения, определив ее, как устойчиво избранную позицию
сопротивления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67