Люди весело болтали и ходили между столами. Уайет опустился на сиденье рядом с Ребел.— Как прошел день? — спросила она.— Нам все-таки удалось выгнать людей из орхидеи. — Пьеро поставил перед Уайетом поднос, он взял палочки для еды. — Ужасно. Я все время удерживал эту мисс Живоглотку от смертоубийства. Она хотела дать жителям деревень час на сборы, а потом откачать воздух.— Не может быть!— А что тут удивительного?Розовый Бутон поставила на стол поднос и заняла место рядом с Уайетом. Фрибой и какой-то негражданин (Ребел не знала его, он носил накидку в черно-белую полоску и красный жилет с двумя рядами медных пуговиц) сели напротив.— Поделитесь с нами.— Это они так шутят, — заметил Уайет. — Привет, Фрибой. Кто это с тобой?— Меня зовут Борс, сэр. — Ослепительная улыбка. Голову Борса украшали длинные тонкие косички, концы которых были упрятаны в серебряные шарики. Лоб пересекала узкая, непонятного смысла желтая линия.— Я коммивояжер из Временной республики Амальтеи, с неприсоединившихся спутников Юпитера. Торгую антикварной информацией.Уайет представился и представил Ребел, а затем произнес:— Вы проделали долгий путь.— Это лишь полпути. Через несколько дней мой холодильный корабль отправится на Землю; Деймос для меня только промежуточная станция. Подвернулась возможность выгодно продать горнодобывающую технологию, и я не устоял.Нетерпеливо слушавший Фрибой резко наклонился вперед и обратился к Ребел:— В жизни не догадаешься, кто сегодня принял гражданство. Вот попробуй.Ребел недоуменно покачала головой.— Твой дружок Максвелл, вот кто.Фрибой был явно доволен произведенным эффектом.— Максвелл? — переспросила Ребел. Фрибой кивнул. — Такой стройный, смуглый, легкомысленный, гедонического склада? Мы говорим об одном и том же парне?— Трудно поверить, — сказал Уайет. — Он что, добровольно?— Добровольно, не беспокойтесь. Он сказал…— Все это очень интересно, — заявила Розовый Бутон. — Но теперь позвольте мне кое-что показать.Она отодвинула поднос и стала выкладывать на стол карточки голограмм. Положила фотографию красного, безжизненного Марса в эпоху до появления человека, затем накрыла ее второй карточкой. Планета вздрогнула и заколебалась от взрывов. Ледяные шапки потемнели от забрасываемой с Фобоса пыли и стали съеживаться. В кратере горы Олимп блеснула зеленая полоска.— Вы видите наши достижения. Олимпийский рай, микроэкологическая система, показывающая, каким будет в конце концов весь Марс, этот участок еще не готов для колонизации. — Розовый Бутон быстро разложила следующие карточки. — Через пятьдесят лет, через сто, через сто пятьдесят. К этому времени вечная мерзлота растает, и атмосфера станет настолько плотной, что люди смогут дышать через респираторы. Но мы на этом не остановимся. Через двести лет. — Плавающий в пространстве шар усеивали пятнышки зелени. Появились тонкие облака. — Через триста лет. — Планета преобразилась. Все пространство, от одного полюса до другого, покрывала нежная зелень. То там, то здесь сверкали холодной голубизной крошечные озера. — Заметьте, что здесь нет океанов. Окружающая среда Марса будет более хрупкой и в то же время более подходящей для жизни человека, чем земная. На Земле океаны придают экосфере громадную устойчивость, но вместе с тем большая часть ресурсов планеты уходит на поддержание их жизни. Общая площадь пригодной для колонизации суши Марса будет равна площади суши Земли, и вся эта территория будет использована на благо Народа.— Не понимаю, какая польза делать планету похожей на Землю, — с сомнением в голосе проговорила Ребел. — Затраченных вами усилий хватило бы на то, чтобы построить тысячи контейнерных городов, засеять огромное количество комет.— Поверхность планеты — лучшее место для развития постиндустриальной культуры. Во-первых, бесплатный воздух. Во-вторых, при такой большой территории нет смысла брать плату за пользование землей. Можно жить где угодно. Пахотные земли в действующей экосфере самоосушаются и самоудобряются. В общем, на поверхности планеты любая деятельность требует гораздо меньше труда. — Розовый Бутон выложила на стол еще несколько карточек. — Вот так будут выглядеть пахотные угодья. А вот леса. Вот одно из крупных озер. Оно такое большое, что противоположный берег еле виден. В озере будет водиться рыба, угри, мидии. По берегам будет расти рис, пшеница, клюква. Вот парки…— Это крайне примитивная структура, — сказал Фрибой. — Понимаете, вы полностью переносите на другую планету земные экосистемы. Но немного подумав, можно приспособить к местным условиям океанскую рыбу, моллюсков, может быть, вновь превратить в водоросли некоторые наземные растения, соорудить на поверхности мостик из лишайника, и не успеете оглянуться, как у вас возникнет гораздо более интересная и сложная система. Почему бы вашим биологам не создать что-нибудь такое?— Посмотрите вокруг, — возразила Розовый Бутон. — Вы видите какие-нибудь растения? Мы не можем себе позволить тратить ресурсы на вспомогательные отрасли, без которых невозможно становление биоинженерии. И все же, как вы отметили, потребность в биотехнологиях велика. Вы найдете что делать, когда примете гражданство.— Нет, нет, чур не я! — Фрибой рассмеялся и поднял руки. — Я возвращаюсь в Гибразиль с жалованьем, полученным за наше турне по Системе, и еще кое с какой мелочью. По правде говоря, я сегодня заработал кучу денег на валютной бирже.— Неужели вы обменяли валюту на Народные кредитки? — У Борса сделался озабоченный вид.— А что? — спросил Фрибой, улыбка слетела с его лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91