Шарики не давали косичкам падать ему на лицо.— Последняя вечеря. — Борс развел руками. — Холодильный корабль готовят уже сейчас.— Однако это оружие, вероятно, вполне устраивает мелких преступников. Почему вы ввели его в употребление?— Поначалу эта мысль показалась нам привлекательной, — весело ответил Уайет.Его собеседница нахмурилась.К ним подсел Стилихон.— Я изучал ущерб, нанесенный сорняками, прибывшими вместе с шератоном. Этими вакуумными цветами. Я обнаружил их на резервуарах, на фермах, на вакуумных доках, нашел даже небольшой покрытый ими участок на поверхности Деймоса. Они буквально везде.— Да, они неистребимы, — сказал Уайет. — Стоит им появиться, от них спасу не будет. — Борс неторопливо жевал, с неподдельным интересом следя за разговором. — Кстати, о нежелательном присутствии. Стилихон, вчера я просматривал ваш общественный банк данных и увидел, что туда основательно проникли комбины: Надеюсь, вы не храните там никаких секретов.— У Народа нет секретов, — ответил Стилихон. — Право свободного доступа к информации — основное право гражданина в нашем обществе. Относительно вакуумных цветов. Как вы боретесь с ними в Кластере Эроса?— В основном никак. Мы сдерживаем их распространение при помощи постоянного труда, но я не могу сказать, что мы с ними боремся. Понимаете, они искусственные, элемент биотехнологии переработки мусора. Замысел основан на том, что легче сорвать и переработать цветы, чем собрать и преобразовать мусор. Однажды мне объяснили, как получилось, что цветы так разрослись. Что-то насчет экосистемы одного организма. Я не помню подробности.— Вы знаете народные законы? — вдруг спросил Борс.— Кое-что читала, — ответила Ребел.— Перед ускорением Геодезик следовало осмотреть. От нас потребуются огромные усилия, чтобы уничтожить эти мерзкие растения, если их вообще можно уничтожить. Заражение нашего пространства их спорами — преступная халатность, — заявил Стилихон.— Кто-то фраернулся, это уж трчно, — согласился Уайет. — Я считаю, что вы тоже совершите ошибку, если как можно скорее не очистите свою информационную систему.— Это просто чудо. Никаких формальностей и очень категорично. Решение обжалованию не подлежит, — сказал Борс. — Суд происходит в обеденный перерыв. Несколько членов Ставки собираются за столом подозреваемого и задают ему вопросы. Свидетели останавливаются поболтать и затем уходят. К концу обеда, — Борс нанизал на иглу для еды семь горошин и закинул их в рот, — выносится приговор. И если подсудимый маловнимателен, он может принять все это за легкую болтовню.Ребел быстро взглянула на Уайета. Он внезапно насторожился.— Разумеется, я не имею никакого отношения к покрытию, так как отвечаю только за внутреннюю безопасность, — сказал он.— Формальная отговорка, — заключил Стилихон.Цинциннат покачал головой:— Нет, это веский довод. Но меня больше всего волнуют все эти винтовки в резервуарах. Я считаю, что они представляют опасность для общества, и со временем мы это почувствуем. Они…— Вы когда-нибудь ели мясо? — громко спросил Борс у Ребел. — Не рыбу или термитную пасту, а настоящее мясо. Мертвую плоть, вырезанную из трупов животных.Ребел уставилась на него с непонимающим видом, и он игриво ткнул ее пальцем.— Я знаю, люди ели кроликов, — промямлила она. — И кур.— Во Внешней системе их до сих пор едят. Сам пробовал. Мертвый цыпленок — отличная еда.Несколько граждан смотрели на Борса с отвращением. Уайет наклонил голову вперед и сказал:— Насколько я понимаю, на Земле люди ели крупных млекопитающих: лошадей, коров, медведей, обезьян.— Обезьян? — в ужасе переспросил Цинциннат.— Кажется, чаще ели коров. Повара готовили их ручным способом. Сначала убивали ударом большого молотка по голове. Животное хрипит, у него подламываются ноги, и можно варить обед.— Стоит ли продолжать этот разговор? — спросил Стилихон. — И особенно за едой.— Но это еще не все! — сказал Борс. — Вы знаете, что внутренние органы считались деликатесом: печень, сердце и мозги. Вы удивитесь, но у мертвого животного съедобно почти все. Прямую кишку варили и подавали ее со сдобными булочками. Желудок набивали измельченными внутренностями, обжаривали и резали ломтиками, вам смешно, да? — Двое граждан побледнели, отложили приборы и убежали. — Самое интересное, как готовили омаров: еще живыми их бросали в котел с холодной водой, и под котлом разжигали огонь. Воду доводили до кипения, очень медленно. Сначала омары бились в котле, пытаясь вырваться, но, по мере того как вода нагревалась, их движения замедлялись, и они умирали. Когда они становились ярко-красными, это был признак готовности. Оставалось расколоть панцирь и высосать мертвое мясо.Теперь за столом остался один-единственный гражданин, Стилихон, но и его как будто тошнило.— Мы продолжим беседу завтра, — сказал он Уайету. И, глядя на Борса, прибавил:— Без вас.— Вы заметили, как много членов Ставки собралось за нашим столом? — проговорил Борс, когда они остались одни. Он взял палочками котлету из личинок. — Большая честь.Уайет встал, поклонился и сказал:— Я ваш должник, сэр, это был очень полезный разговор. Но сейчас мне нужно удалиться. Ребел, где мы сегодня спим? Я приду примерно через час.— Все еще в Синем ромбе номер семнадцать. Очевидно, гости имеют особые привилегии.Уайет ушел. Ребел вернулась к еде, но оказалось, что у нее пропал аппетит. Она рассеянно тыкала палочками, но не могла заставить себя проглотить кусок. Ребел уже хотела извиниться, когда Борс, потянувшись за ломтиком папайи, шепнул ей на ухо:— «Пеквот» «Индеец племени алгонкинов, ныне не существующего» улетает через час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91