ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Обещал ведь тебе… Но уж смотри: ты жизнью отца клялся, жизнью Лейли-ханум, так что ежели кому проговоришься…
– Частное слово, Маш-Касем! Что бы ни случилось, я всегда могу сказать, что ничего от тебя не слышал…
– Только уж, голубчик, теперь ногами-то его не бей. Ведь они тебе в этот раз спуску не дадут.
– Не волнуйся. Слово даю, я вообще к Пури не притронусь. Маш-Касем, а почему они в такое время?..
– Потому что в это время дома никого нет. Дети в школе, кто служит – на службу ушли.
– Пури тоже служит.
– Ей-богу, не знаю, как это вышло, только сегодня господин Полковник велел ему в контору не ходить. Тут я и сообразил, чем дело пахнет.
К счастью, от школы до дома было близко, так что мы добрались очень быстро. Я так жал на педали велосипеда, что совсем запыхался. В начале нашего переулка я ссадил Маш-Касема:
– Маш-Касем, прежде всего надо проверить, пришла Ахтар в дом дяди Полковника или нет.
– Нет, милок, ты сперва скажи, что делать собрался. Беспокойно мне что-то.
– Слово даю, никакого вреда Пури не будет. Я только, как увижу, что до крайности доходит, подниму шум, чтобы он не мог совершить такого бесчестья.
– Ай, молодец! Сильно мне нравится, когда честью дорожат. Ничего-то важнее чести нет. Вот один мой земляк…
– Маш-Касем, после расскажешь… Ты сейчас пойди посмотри, как там? А я – полезу на крышу, оттуда загляну в дом дяди Полковника.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Когда я вбежал в дом, отец с матерью как раз собирались уходить.
– Что ты так рано вернулся?
– У нас сегодня учитель заболел, урока не было. А вы куда?
– Фаррохлега-ханум прихворнула, идем навестить ее, – ответила мать. – Хочешь, пошли с нами.
– Нет, у меня уроков много.
– Виноград я в холодном месте, около крана, оставила, захочешь – возьмешь.
С этими словами они ушли, что было весьма кстати. Дело в том, что из окна моей комнаты можно было вылезти на кровлю бани, пройти по узкому карнизу, добраться до уступа стены, а оттуда – заглянуть во внутренний двор дома дяди Полковника. Однако, проделав все это, я, вопреки ожиданиям, не обнаружил там Ахтар. Только Пури, обвязавшись лонгом, купался в бассейне. Я вернулся к себе.
За день до этого я взял у своего одноклассника четыре петарды. Каждая из них была с грецкий орех величиной. Не знаю, из чего они были сделаны, но, чтобы взорвать, их надо было бросить оземь. Рассчитывая произвести побольше шума, я завернул все четыре петарды в тряпку, обмотал ниткой, потом, покончив с заготовкой боеприпасов, вышел в сад. Из-за деревьев послышался голос Маш-Касема, он звал меня и, едва я приблизился, прошептал:
– Голубчик ты мой, бегу тебе сказать. Я сейчас стоял у ворот с чистильщиком, а сам все в ту сторону поглядывал. Гляжу, Ахтар в полном параде, в цветной чадре, через сад чешет. Проследил я за ней, вижу, в дом Полковника наладилась…
– Спасибо, Маш-Касем, спасибо тебе.
Я хотел бежать на свой пост, но Маш-Касем удержал меня:
– Будь осторожен, родимый, ежели Полковник узнает, прикончит он тебя!
– Я осторожно, Маш-Касем. А ты, пожалуйста, сходи к Асадолла-мирзе, как-нибудь сделай, чтобы он сюда пришел: если что – пусть меня вызволит.
– Он еще, наверно, со службы не вернулся.
– Ну, когда вернется.
С этими словами я поспешил в свою комнату, сунул в карман петарду и тем же путем пробрался на облюбованное место.
На Ахтар было зеленое платье с глубоким вырезом. Чадру с пестрым узором по белому полю она опустила на плечи и так восседала в плетеном кресле посреди цветника. Пури облачился в полосатую фланелевую пижаму, от чего его лошадиная физиономия и тощая фигура казались еще длиннее. Разговор пока шел вполне официальный:
– Я вам очень благодарна буду, господин Пури-хан, если вы мне с этим делом поможете.
– А как же в прошлом году? – пришепетывая, спрашивал Пури. – В прошлом году с него брали такой же налог?
– Нет, в прошлом году у него знакомый нашелся, все ему устроил. Он намного меньше уплатил.
– Так вы, пожалуйста, приходите завтра-послезавтра ко мне в управление, я посмотрю, что можно сделать. Надо взглянуть на его карточку.
Ахтар, обмахиваясь краем чадры, которую она совсем спустила, проговорила:
– Сил нет, до чего же жарко!
Ясное дело – она хотела привлечь внимание Пури к своим голым рукам и пышной груди. Но Пури, ничего не замечая, ответил:
– Хотите, я принесу вам стакан холодного вишневого шербета?
– Мне бы хотелось стаканчик пива или вина… Того вина, которым ваш отец в прошлый раз нас угощал.
– К сожалению, отец убирает вино в кладовую, а дверь запирает.
– Наверно, боится, как бы вы все не выпили!
– Нет, я вообще не пью.
Ахтар засмеялась:
– Так я и поверила! Когда девушкам свиданье в кафе назначаете, шипучку заказываете небось?
Лошадиная физиономия Пури покраснела. Смущенно фыркнув, он опустил голову:
– Ничего я такого не умею.
– Да ладно, хватит притворяться-то! Такой видный, красивый молодой человек, а не умеет! Даже если вы сами не желаете, женщины вас в покое не оставят.
– Помилуйте!
– А теперь сходи поищи, может, осталось где-нибудь то винцо.
Пури встал и, направляясь к двери, возразил:
– Я же знаю, что не осталось.
Когда Пури ушел, Ахтар расстегнула на платье еще одну пуговицу. Маш-Касем был прав: эта женщина действительно возбуждала страсть. У меня, хоть я торчал высоко на стене и того гляди мог свалиться вниз, и то во рту пересохло. Я вспомнил слова Асадолла-мирзы и возблагодарил бога, что это не мой экзамен. Но тут же я приказал себе выбросить из головы посторонние мысли. Сунув руку в карман, я поигрывал петардой, которая теперь была величиной с померанец. Я никак не мог решить, когда бросить ее вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
– Частное слово, Маш-Касем! Что бы ни случилось, я всегда могу сказать, что ничего от тебя не слышал…
– Только уж, голубчик, теперь ногами-то его не бей. Ведь они тебе в этот раз спуску не дадут.
– Не волнуйся. Слово даю, я вообще к Пури не притронусь. Маш-Касем, а почему они в такое время?..
– Потому что в это время дома никого нет. Дети в школе, кто служит – на службу ушли.
– Пури тоже служит.
– Ей-богу, не знаю, как это вышло, только сегодня господин Полковник велел ему в контору не ходить. Тут я и сообразил, чем дело пахнет.
К счастью, от школы до дома было близко, так что мы добрались очень быстро. Я так жал на педали велосипеда, что совсем запыхался. В начале нашего переулка я ссадил Маш-Касема:
– Маш-Касем, прежде всего надо проверить, пришла Ахтар в дом дяди Полковника или нет.
– Нет, милок, ты сперва скажи, что делать собрался. Беспокойно мне что-то.
– Слово даю, никакого вреда Пури не будет. Я только, как увижу, что до крайности доходит, подниму шум, чтобы он не мог совершить такого бесчестья.
– Ай, молодец! Сильно мне нравится, когда честью дорожат. Ничего-то важнее чести нет. Вот один мой земляк…
– Маш-Касем, после расскажешь… Ты сейчас пойди посмотри, как там? А я – полезу на крышу, оттуда загляну в дом дяди Полковника.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Когда я вбежал в дом, отец с матерью как раз собирались уходить.
– Что ты так рано вернулся?
– У нас сегодня учитель заболел, урока не было. А вы куда?
– Фаррохлега-ханум прихворнула, идем навестить ее, – ответила мать. – Хочешь, пошли с нами.
– Нет, у меня уроков много.
– Виноград я в холодном месте, около крана, оставила, захочешь – возьмешь.
С этими словами они ушли, что было весьма кстати. Дело в том, что из окна моей комнаты можно было вылезти на кровлю бани, пройти по узкому карнизу, добраться до уступа стены, а оттуда – заглянуть во внутренний двор дома дяди Полковника. Однако, проделав все это, я, вопреки ожиданиям, не обнаружил там Ахтар. Только Пури, обвязавшись лонгом, купался в бассейне. Я вернулся к себе.
За день до этого я взял у своего одноклассника четыре петарды. Каждая из них была с грецкий орех величиной. Не знаю, из чего они были сделаны, но, чтобы взорвать, их надо было бросить оземь. Рассчитывая произвести побольше шума, я завернул все четыре петарды в тряпку, обмотал ниткой, потом, покончив с заготовкой боеприпасов, вышел в сад. Из-за деревьев послышался голос Маш-Касема, он звал меня и, едва я приблизился, прошептал:
– Голубчик ты мой, бегу тебе сказать. Я сейчас стоял у ворот с чистильщиком, а сам все в ту сторону поглядывал. Гляжу, Ахтар в полном параде, в цветной чадре, через сад чешет. Проследил я за ней, вижу, в дом Полковника наладилась…
– Спасибо, Маш-Касем, спасибо тебе.
Я хотел бежать на свой пост, но Маш-Касем удержал меня:
– Будь осторожен, родимый, ежели Полковник узнает, прикончит он тебя!
– Я осторожно, Маш-Касем. А ты, пожалуйста, сходи к Асадолла-мирзе, как-нибудь сделай, чтобы он сюда пришел: если что – пусть меня вызволит.
– Он еще, наверно, со службы не вернулся.
– Ну, когда вернется.
С этими словами я поспешил в свою комнату, сунул в карман петарду и тем же путем пробрался на облюбованное место.
На Ахтар было зеленое платье с глубоким вырезом. Чадру с пестрым узором по белому полю она опустила на плечи и так восседала в плетеном кресле посреди цветника. Пури облачился в полосатую фланелевую пижаму, от чего его лошадиная физиономия и тощая фигура казались еще длиннее. Разговор пока шел вполне официальный:
– Я вам очень благодарна буду, господин Пури-хан, если вы мне с этим делом поможете.
– А как же в прошлом году? – пришепетывая, спрашивал Пури. – В прошлом году с него брали такой же налог?
– Нет, в прошлом году у него знакомый нашелся, все ему устроил. Он намного меньше уплатил.
– Так вы, пожалуйста, приходите завтра-послезавтра ко мне в управление, я посмотрю, что можно сделать. Надо взглянуть на его карточку.
Ахтар, обмахиваясь краем чадры, которую она совсем спустила, проговорила:
– Сил нет, до чего же жарко!
Ясное дело – она хотела привлечь внимание Пури к своим голым рукам и пышной груди. Но Пури, ничего не замечая, ответил:
– Хотите, я принесу вам стакан холодного вишневого шербета?
– Мне бы хотелось стаканчик пива или вина… Того вина, которым ваш отец в прошлый раз нас угощал.
– К сожалению, отец убирает вино в кладовую, а дверь запирает.
– Наверно, боится, как бы вы все не выпили!
– Нет, я вообще не пью.
Ахтар засмеялась:
– Так я и поверила! Когда девушкам свиданье в кафе назначаете, шипучку заказываете небось?
Лошадиная физиономия Пури покраснела. Смущенно фыркнув, он опустил голову:
– Ничего я такого не умею.
– Да ладно, хватит притворяться-то! Такой видный, красивый молодой человек, а не умеет! Даже если вы сами не желаете, женщины вас в покое не оставят.
– Помилуйте!
– А теперь сходи поищи, может, осталось где-нибудь то винцо.
Пури встал и, направляясь к двери, возразил:
– Я же знаю, что не осталось.
Когда Пури ушел, Ахтар расстегнула на платье еще одну пуговицу. Маш-Касем был прав: эта женщина действительно возбуждала страсть. У меня, хоть я торчал высоко на стене и того гляди мог свалиться вниз, и то во рту пересохло. Я вспомнил слова Асадолла-мирзы и возблагодарил бога, что это не мой экзамен. Но тут же я приказал себе выбросить из головы посторонние мысли. Сунув руку в карман, я поигрывал петардой, которая теперь была величиной с померанец. Я никак не мог решить, когда бросить ее вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158