– Не скажу. Если сказать, они убьют моего ребеночка… А я хочу ему рубашку связать.
Не знаю, что чувствовали остальные, но у меня от этого душераздирающего зрелища сердце готово было лопнуть или выпрыгнуть из груди. Почему никто не вступится? Почему они разрешают истязать эту бедную девушку?
Отец подбежал к дядюшке и сказал:
– Ага, она виновата. Но ведь девочка не в себе, не бейте ее.
– А вы не вмешивайтесь! – резко сказал дядюшка.
Тут Азиз ос-Салтане, которая тихо плакала, вдруг вскинулась и закричала:
– Думайте, что говорите! Сами вы не в себе… Что же это. – моя дочь, значит, ненормальная?! Чтоб тебя гром разразил, дрянная девчонка, по твоей милости все эти родственнички начнут теперь обо мне злословить!
Асадолла-мирза счел, что пришло его время вмешаться:
– Моменто, ханум, не надо шуметь, успокойтесь. Криками делу не поможешь.
Потом он подошел к Гамар, своим платком утер ей рот, ласково обнял:
– А ты, милая, не тревожься. Никто твоего ребенка не убьет. Ведь деток, у которых есть отец, никто не трогает. И если ага тебя спрашивает, кто отец ребеночка, так это только для того, чтобы его разыскать, чтобы он пришел к жене и младенцу. Чтобы он жил с тобой и с маленьким, понимаешь?
– Но ведь его здесь нет.
– А где же он, радость моя?
– Оставьте ее, девчонка не в состоянии ничего объяснить, – раздраженно произнес Дустали-хан. – Мы всю ночь до самого утра ее выспрашивали.
– Заткнись, советник Черчилля! – крикнул Асадолла-мирза. Дустали-хан бросился на него, но Асадолла-мирза, продолжая одной рукой обнимать Гамар, оттолкнул его, приговаривая:
– Господи, да заберите кто-нибудь этого Дустали – хама!
Когда Шамсали-мирза и отец усадили Дустали-хана на место, тот сквозь зубы прорычал:
– Ну, только ради светлой памяти отца твоего… А не то я бы тебе зубы в глотку вбил!
Асадолла-мирза, не обращая на него внимания, все так же ласково говорил Гамар:
– Дорогая, если ты скажешь, где он, мы сумеем его найти.
– А если скажу, обещаете, что не тронете моего ребеночка?.. Я ему рубашку приготовила, только один рукавчик осталось связать.
– Обещаю тебе, милая.
Дядюшка Наполеон был бледен как мертвец. Он молчал, но его судорожные движения, весь его вид выдавали внутреннее напряжение.
Губы Гамар приоткрылись в невинной улыбке, и она негромко проговорила:
– Его звали Аллахварди.
Все уставились на нее. А она слегка изогнулась, чтобы дотянуться до подноса со сластями, взяла оттуда что-то и положила в рот. Тут выступил вперед Маш-Касем:
– Неужто это она про Аллахварди, слугу индийского сардара говорит?
Гамар с полным ртом повторила:
– Аллахварди!
– Ох, родимые! Тот самый слуга – индиец, который обокрал своего хозяина и его выгнали?..
– Да, Аллахварди.
Возгласы присутствующих слились в общий крик. Дядюшка, казалось, вот – вот выйдет из себя, но по знаку Асадолла-мирзы он сдержался. Взорвалась Азиз ос-Салтане, до того словно онемевшая:
– О – ох, наказанье господне!.. Вот и воспитывай дочек – на свою беду… Со слугой индийцем… Господи, лучше бы мне умереть!
Тут уж дядюшка не мог больше терпеть. Голосом, который, казалось, исходил из глубокого колодца, он пророкотал:
– Слуга индийского сардара! Ясно… ясно… В меня метили! Я и моя семья обречены на уничтожение!
– И в этом англичане виноваты?.. – усмехнулся Дустали-хан. – Бедные англичане!
Дядюшка с мрачным видом шагнул к Дустали-хану, прошипев сквозь зубы:
– И ты?.. Ты тоже заодно с ними? Ты, сын моего дяди!..
Дустали-хан даже заикаться стал:
– Мм-не… н-не… не было этого!
Асадолла-мирза положил руку на плечо дядюшки:
– Простите его, ага, этот человек не силен разумом… Впрочем, сейчас не до него. Нам надо прежде всего отыскать Аллахварди.
– Асадолла прав, – поддержал его Шамсали-мирза, – Первым делом надо найти Аллахварди.
– Да зачем вам его искать? – вдруг завопил дядюшка. – Чтобы сын моего дяди об этого английского прислужника руки марал?!
– А вы можете предложить другой путь? – спросил отец.
– Настоятельно прошу вас не вмешиваться! Устои и репутация благородного семейства не такой предмет, чтобы…
Сердце у меня упало, но дядюшка, к счастью, не закончил фразы. С еще большей тревогой я ждал ответа отца, однако тут торопливо заговорил Асадолла-мирза – будто хотел возвести звуковую преграду между дядюшкой и отцом. Он снова взял руку Гамар и сказал:
– Ты, значит, справила свадьбу с Аллахварди… Наверное, как-нибудь, когда ты одна была дома, он пришел к вам и сказал: давай поженимся… Так ведь, деточка?
– Нет, – улыбаясь во весь рот, ответила Гамар.
– Тогда, значит, в тот день, когда его хозяина не было дома, он тебе сказал, приходи к нам, мы свадьбу устроим. Так, дорогая?
– Нет.
– Может, он поженился с тобой на базаре, перед пекарями, бакалейщиками и мясниками?
– Нет.
Маш-Касем, не в силах придержать язык, покачал головой и присовокупил:
– Господи помилуй, есть же такие негодяи!
– Ну так расскажи сама, как было дело, – настаивал Асадолла-мирза.
Гамар с бессмысленным видом продолжала поглощать сласти и ничего не отвечала. Асадолла-мирзе поневоле пришлось начинать свой допрос сначала. Но прежде он призвал присутствующих к терпению и выдержке.
– Значит, деточка, Аллахварди приходил на крышу, где ты спишь? – завел он опять.
– Нет, не приходил, – улыбалась в ответ Гамар.
– Говорю вам, вы от этой девчонки ничего путного не услышите, – снова запротестовал Дустали-хан. – Оставьте ее, подумаем лучше о другом.
– Пусть спрашивают! – рыдая, остановила его Азиз ос-Салтане. – У меня у самой сил больше нет еще одну ночь не спать до утра!
Асадолла-мирза отер пот со лба:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158