Он не замечал.
– Она там, на задворках, возле дыры в сетке.
– Я хочу, чтобы вы проводили нас туда, – сказал первый полицейский.
– Я объяснил вам, где это, – вдруг почти закричал Кола.
Полицейские многозначительно переглянулись, как бы говоря друг другу, что сие упрямство достойно приобщения к делу, однако вслух ничего не сказали, повернулись и пошли за угол.
Был полдень. Солнце поднялось в зенит и жарило прямо в полицейские макушки. Их головы взмокли под плоскими форменными фуражками, пот струился за шиворот. Обогнув здание скотобойни, они увидали дыру в заборе и направились туда. Пять или шесть человек рабочих, в таких же заляпанных кровью, как и у Колы, передниках, сбились в кучу у черного хода скотобойни. Они во все глаза таращились на полицейских и вполголоса переговаривались. Миновав зевак, те пролезли в дыру, свернули налево, где рос густой высокий кустарник, и остановились немного поодаль, чтобы осмотреться. Зная, чего им искать, они сразу заметили ступню, которая торчала из-под нижних ветвей. Обе туфли валялись перед ней.
Затем они стали медленно приближаться, смотря себе под ноги, чтобы не наступить в лужу и не затоптать следов, которые, возможно, оставил преступник. Возле туфель один из полицейских, тот, что был в темных очках, опустился на колени и рукой раздвинул высокую, по пояс, траву.
Тело лежало навзничь, с ногами, по-лягушачьи согнутыми в коленях. Полицейский подвинулся ближе, стал приминать траву вокруг, обнажая бритую голень. Затем, сняв очки, он заглянул дальше, в тень, оглядывая мускулистые длинные ноги, крепкие костлявые колени, красные кружевные трусы под красным платьем, подол которого закрывал лицо…
– Вот черт! – вдруг воскликнул он и отдернул руки. Трава вновь распрямилась.
– Что такое? – удивился напарник.
– Да это мужик!

Глава третья

Слух о том, что в Маргере обнаружили мертвого трансвестита с проломленной головой и разбитым до неузнаваемости лицом, должен был вызвать переполох даже среди видавших виды венецианских полицейских, особенно в августе, когда от жары даже преступникам лень пошевелиться и кроме ограблений и взломов от них ничего не дождешься. Но сегодня всех занимала другая сенсационная новость, что с утра будто шаровая молния промчалась по коридорам и кабинетам квестуры Управление полиции

: Мария Лукреция Патта, жена вице-квесторе Начальник отдела полиции

Джузеппе Патты, в это воскресенье, после двадцати семи лет совместной жизни, оставила своего мужа и отправилась в Милан, где поселилась в квартире – и здесь каждый рассказчик нарочно делал паузу, чтобы затем поразить слушателя словно бомбой, – Тито Бурраски, отца-основателя и главного дельца итальянской порнографической киноиндустрии.
Новость прозвучала как гром среди ясного неба. Ее принес младший секретарь из бюро по делам иностранцев, дядя которого, живший в одном доме с супругами Патта, в маленькой квартирке этажом выше, уверял, что утром, когда он как раз проходил мимо двери их квартиры, взаимные разногласия супругов достигли высшей точки. Патта, сообщал дядя, несколько раз выкрикивал фамилию Бурраска, угрожая арестовать его, если он только посмеет заявиться в Венецию; в ответ синьора Патта обещала не только уехать к Бурраске, но и сняться в главной роли в его следующем фильме. Дядя, поднявшись по лестнице, провел следующие полчаса в попытках открыть нежданно заклинивший замок своей собственной квартиры, а супруги тем временем продолжали обмениваться угрозами и оскорблениями. Скандал закончился прибытием катера-такси и отплытием синьоры Патты в сопровождении шести чемоданов, которые снес водитель, и проклятий ее мужа, которые доносились до дяди благодаря тому, что их подъезд имеет превосходную акустику, то есть проводит звуки на манер полой трубы.
Новость достигла квестуры в восемь часов утра в понедельник, опередив Патту, который приехал в одиннадцать. В половине второго поступил звонок об убитом трансвестите, когда большинство сотрудников, сидя в буфете за обедом, обсуждали будущую карьеру синьоры Патты в качестве порнозвезды. Вице-квесторе Патта вдруг обрел небывалую популярность. Это подтверждал тот факт, что один из столиков пообещал сто тысяч лир тому, кто первым отважится справиться у него о здоровье супруги.
Гвидо Брунетти узнал об убийстве от самого вице-квесторе Патты, который вызвал его к себе в кабинет в два тридцать.
– Мне только что позвонили из Местре, – сообщил Патта, пригласив Брунетти садиться.
– Из Местре, вице-квесторе?
– Ну да, это место по ту сторону Понта делла Либерта Понта делла Либерта – мост, соединяющий Венецию с континентом

, – съязвил Патта, – слыхали, наверное.
Вспомнив утренние новости, Брунетти счел за лучшее не реагировать.
– Что у них случилось, синьор?
– У них там убийство, а расследовать некому.
– Но в тамошней полиции больше людей, чем у нас, синьор.
– Я знаю, Брунетти, но один комиссар у них лежит с переломом, два других уехали в отпуска, а третий, – он едко усмехнулся, – в декретном отпуске. Аж до февраля.
– А те, что просто в отпуске? Почему бы их не вызвать на работу?
– Один смылся куда-то в Бразилию, а другого вообще неизвестно где искать.
Брунетти было проворчал, что, прежде чем уезжать в отпуск, комиссар обязан оставить адрес или телефон для связи, но, взглянув на Патту, только спросил:
– Что за убийство, синьор?
– Убит мужчина-проститутка. Трансвестит. Нашли в поле с проломленной головой и разбитым лицом, провинция Маргеры. – Не успел Брунетти раскрыть рта, Патти добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74